Рай на заказ

Популярнейшие актеры планеты менялись каждый год, зато среди режиссеров постепенно выделились пятеро, чьи фильмы неизменно вызывали восторженный прием, независимо от того, кто в них снимался. Каждый из этой пятерки выработал свой глубоко индивидуальный, легко узнаваемый стиль, но особый интерес публики вызвал некий Дэвид Кубрик. Его работы были удивительно смелыми и оригинальными. Его фильмы, поначалу понятные лишь посвященным, становились культовыми. Дэвид Кубрик говорил о насилии, безумии, смерти, наслаждении женщинами, отношениях между супругами, о страхе и зависти. Обо всем этом он умел рассказать на примере потрясающих историй и образов. Любой сценарий в его руках раскрывался множеством значений. Его фильмы можно было пересматривать снова и снова, каждый раз находя в них новые оттенки смысла.

Дэвид Кубрик окружил свою жизнь завесой тайны. Он не путешествовал, не давал интервью, не фотографировался. Актеры, работавшие с ним, описывали его как человека харизматичного, раздражительного, иногда деспотичного и всегда исключительно требовательного. Они рассказывали, что приходилось снимать десятки дублей одной и той же сцены, прежде чем Мэтр говорил, что доволен. Многие из актеров во время съемок впадали в депрессию. Но даже те, кто называл режиссера черствым, признавали за ним стремление к совершенству. После нескольких подобных заявлений Дэвид Кубрик запретил снимающимся у него актерам давать интервью. Он объяснил это так: «В реальности они глупее, чем их персонажи. От этого фильм становится менее правдоподобным». И добавил: «Кому важно чертово мнение актера о фильме, в котором он играет? Давайте еще у рядового спросим, что он думает о ходе войны, или у марионетки – что она полагает по поводу кукольного спектакля».

Дэвид Кубрик жил в старом замке, который восстановил на собственные средства. Насколько было известно, у него не было ни жены, ни ребенка, ни друга. Люди, которые видели режиссера последними, говорили, что его лицо до самых глаз заросло бородой. Дэвид Кубрик мог спокойно прогуливаться в толпе, не опасаясь, что на него набросятся папарацци.

Властный характер и скрытность не только не вредили популярности этого человека, но наоборот – поддерживали ходившие о нем легенды. Вскоре его прозвали Мэтром кино. Газеты, писавшие о кино, боготворили его. Журналисты обсуждали его стремление создать «идеальный» фильм.

Дэвид Кубрик создал собственную кинокомпанию – комплекс студий Д.И.К. («И», потому что его вторым именем было Ингмар) – на нескольких сотнях гектаров, посреди которых возвышался его замок.

Кубрик привык «покупать» актеров пожизненно, заключая с ними эксклюзивный контракт. Каждый актер, которого он нанимал, подписывал договор, в котором обещал никогда не сниматься у другого режиссера. Эти условия казались суровыми, но люди соглашались не раздумывая, ведь каждый мечтал хотя бы раз сняться у Мэтра.

Вскоре Дэвид Кубрик запретил своим актерам покидать пределы комплекса студий. Чтобы воплотить это драконовское распоряжение в жизнь, он построил на территории кинокомпании городок, в котором актеры могли найти себе жену и завести детей. Дети получали образование в специализированных школах киноискусства, расположенных тут же. Круг замыкался. Любой актер, поступавший на работу в студии Д.И.К., жил на территории студий Д.И.К., создавал семью с сотрудницей студий Д.И.К., здесь же заводил детей и здесь же умирал. Та же судьба ожидала и его потомков.

Некоторые журналисты возмущались «животноводческим» уклоном кадровой политики Кубрика, но законы этого не запрещали. Фильмы киностудий Д.И.К. становились все более популярными, и ни один политик, будь он даже членом Совета мудрецов, не думал всерьез о том, чтобы как-то ограничивать творческую активность Мэтра.

Жертвы, приносимые актерами и их детьми на алтарь Седьмого искусства, казались весьма скромной платой за блестящие, высокохудожественные достижения. Стиль Мэтра пытались копировать, и даже четверо других великих режиссеров признали: Дэвид Кубрик настолько опередил их, что стал для них ориентиром, маяком, путеводной звездой.

Дэвид Кубрик сам писал сценарии и теперь даже не давал себе труда лично присутствовать на съемочной площадке. Он управлял работой из наблюдательного зала, расположенного в самой высокой башне его замка. Оттуда при помощи обычного микрофона он отдавал указания помощникам и следил за ходом съемок, транслировавшихся на мониторы, контролировал операторов, выбирающих планы, и руководил игрой актеров. Фразой, с которой он неизменно начинал свой рабочий день, было «Тишина на площадке!», а последними словами – «Это вырезать!».

После окончания съемок он, по-прежнему не покидая своего офиса в башне, монтировал отснятый материал на цифровой аудиовидеотехнике и собственноручно совмещал изображение со звуковой дорожкой, на которой были записаны голоса актеров и музыка.