Рай: правила выживания (СИ)

Тут у моего тела разом ослабли ноги, в кровь попал сумасшедший адреналиновый коктейль, щекам стало жарко… Ей-ё, да Машка влюблена! Моя психоматрица пыталась наладить нормальное дыхание и удержать её тело в вертикальном положении, и это, скажу вам, было сложнее, чем молча выслушивать упрёки Герасименко.

Вот попала, так попала… В борьбе с неконтролируемым выбросом гормонов я фиксировала происходящее лишь краем уха.

— Всё нормально, Илья Петрович, — послышался голос Пашки, — мы с Машей одноклассники, просто не виделись давно.

— Да? А мне показалось, что они с Серовым — два бойцовых петуха, — насмешливо продолжил Двинятин. — Только что глаза друг другу не выклевали.

— Это очень давний антагонизм, — произнесла Таня, возвращаясь к группе. — Они вот так пикируются с пятого класса. Здравствуйте, Илья.

— Здравствуйте, товарищи студенты, — ответил Двинятин.

Тело Маши продолжало реагировать на его голос внезапной слабостью. Ей-ё, вернусь — выдам ей по первое число за то, что не предупредила!!!

Юлька подбежала ко мне и схватила за руку, а потом посмотрела на Двинятина и сказала с томным придыханием:

— Здравствуйте, Илья. Позвольте вмешаться, всё-таки, Маша — моя подруга. К птицам никакого отношения не имею, а вот кошек — люблю. И любого тут за Машу в кровь расцарапаю.

— Юленька, надеюсь, ваши коготки не пострадают, — по-прежнему насмешливо отозвался Двинятин. — Мария, впредь прошу вас не пререкаться с моими студентами. Татьяна, доведите до группы, что все личные взаимоотношения следует оставить тут, на Земле. За конфликты буду списывать баллы, это понятно?

Последние слова он буквально рявкнул, и мне, наконец, удалось справиться с воздействием его голоса. Тело Маши вновь подчинилось моей психоматрице, и, от облегчения ослабив контроль, я услышала Юлькино уважительное:

— О-о!

— Да, — пробормотала я вполголоса, — слова не мальчика…

И опять заработала удивленный взгляд Сетмауэра. Пожалуй, пока мне лучше помалкивать.

Тем более, что народ начал массово прибывать, а я теперь, к счастью, имела возможность не только слушать, но и смотреть. На стоянку один за другим опустились несколько каров. И вот уже к нам налегке приближались Тхао, Ингвар и Солнце, следом шла миловидная Тулайкова, которую небрежно обнимал за талию Комаровски, за ними — независимая Анастази с двумя сумками. На некотором отдалении от неё шёл Дегри с огромным рюкзаком, и, последними — Лайза и застенчивый Сунибхо. У них тоже не было багажа.

— Все в сборе? — спросил Двинятин. — Тогда к терминалу.

На сей раз я справилась с реакцией тела гораздо быстрее, и оптимистично подумала, что дальше будет проще. Как бы не так!

Увидев меня, Лена взвизгнула и кинулась целоваться.

— Машка! Мы уже больше года не виделись! Как ты?!

Я, боясь опять попасть впросак, тоже попыталась вызвать на Машином лице радостную улыбку.

— Всё хорошо, Лен, вот, еду с вами — папу навестить.

— Это ты молодец, что едешь с нами, — сказал Солнце и полез целоваться вслед за Ленкой.

Надо сказать, что целовался стервец умело. Получая опосредованные сигналы от Машиного тела, моя психоматрица выдавала сигналы эйфории, а потом… Взрывом накрыло осмысление, когда он разорвал поцелуй и прошептал:

— Машка, я соскучился.

Я вывернулась из его рук и наткнулась на недоумевающий взгляд Юльки и ехидный — Двинятина, который спросил:

— Что, тоже одноклассник?

— Что значит — тоже? — возмутился Солнце.

— Действительно, — поддержал его Комаровски, — Машка, и я скучал!

От его поцелуя я, уже в сознании, увернулась, но облапить он меня успел.

— Пусти.

— А я-то думал, и ты мне рада, — усмехнулся Влад.

Ей-ё… Всем хорош… Руки, плечи, торс, форма головы, мужественное лицо… Но тело Маши его отторгало, сжимаясь под комбинезоном, и адреналин снова бурлил в крови. Надо держаться от него подальше, иначе опять потеряю контроль…

— Рада, Влад. Лена, ты что за ним так плохо смотришь?

Губы не слушались, руки дрожали, попытка пошутить обернулась слабым писком — у Маши вообще был высокий голос, к которому я привыкала… не привыкла до сих пор.

— Машка, ну что ты? — Лена подхватила меня под руку, — Влад же тоже не виделся с тобой с прошлой весны. И потом, что значит — плохо смотришь? Он взрослый самостоятельный человек, не забывай, нам всем уже двадцать один!

Она сказала это так, словно двадцать один им будет вечно. Она переступила этот порог и гордилась собой и своим таким взрослым парнем. Девочка, да ты жизни не видела!

— Машка! — Юлька, ушедшая вперёд вместе с остальными, развернулась и кричала мне: — Не отставай!

Похоже, тело опять шлёт меня лесом. Я прибавила шагу, не слушая веселый щебет Тулайковой. Комаровски вышагивал рядом со мной, и только тут я обратила внимание на странную сумку на его плече. Ох! Он же гитарист! И там у него, наверное, эта аутентичная гитара! Осмотревшись, обнаружила такую же сумку и у Солнца.

Маша-Маша… Ну почему ты мне так много не сказала? Не знала, что я всё равно получу доступ к твоим воспоминаниям? Гады секретчики!