Рай: правила выживания

– Ага. Половина экспедиции – бывшие одноклассники, – вздохнула я, вслед за Кириллом останавливаясь рядом с Максимовой.

– Здравствуй, Маша, здравствуй, Кир, – сказала она. – А вы – наш переводчик?

– Юля, это Таня, Таня, это Юля, – повторила я процедуру знакомства.

– Здравствуйте, Юлия, – Таня приветливо улыбнулась. – Нам с вами предстоит особо тесное сотрудничество, поэтому я хотела бы заранее обговорить ряд вопросов… Маша, присмотри за вещами, – бросила она мне через плечо, подхватив Юльку под руку и увлекая за собой в сторону.

Юлька взглянула на меня с легким беспокойством, но… чем ей может повредить разговор с Брунгильдой? Надо сказать, что беловолосая Таня сегодня заплелась по-походному, в одну косу, кончик которой мотался где-то в районе наиболее выступающих точек нижней части спины.

Она прохаживалась вместе с Юлькой туда-сюда, вещая что-то вполголоса, и при развороте коса раскачивалась как маятник… Мешая сосредоточиться…

– Машка, ты в норме? – голос Сетмауэра прозвучал обеспокоенно.

– Да, Кирюш, а что?

Когда не напрягаюсь, выходит очень похоже, видно, прав душевный доктор Марк, надо расслабляться почаще.

– Да просто… Нет, ничего.

Машка говорила про него – надежный. Может, наладить с ним более близкие отношения? Я еще раз присмотрелась к его ладной фигуре и внимательным глазам на слегка удлиненном лице.

– Кир, привет!

Новый голос я услышала одновременно с хлопком, и, развернувшись, успела увидеть руку на плече Сетмауэра. Рука слегка приподнялась, а я запрокинула голову – тело Маши было очень среднего роста, если точнее, сто шестьдесят четыре сантиметра, а вновь прибывший был высок… И не один.

– Привет, Паша, – сказали мы с Кириллом одновременно. – Привет, Миша, привет, Аркаша.

– Машка! – обрадовались парни и стали меня тискать.

Все. По очереди. Ей-ё, на месте Маши давно бы пошла на тхи-тао, чтобы при случае красиво уронить бывших одноклассничков. Лицом в пол. Терпеть не могу такие вот якобы дружеские объятия.

Паша, которому Маша едва доставала до плеча, теребил особенно бесцеремонно, поглядывая при этом в сторону Максимовой. Смешно.

– Паша, ты меня сломаешь, – пришлось тихо пискнуть, пока не придушил. – Таня все равно не смотрит.

– Да я просто рад тебя видеть, – он выпрямил руки, не выпуская меня из захвата. – Ты отлично выглядишь!

– Машка, супер! – подтвердил русый сероглазый Милешин. – Такая красивая…

Да ты и сам ничего, очень приятное лицо и тренированное тело, что видно даже под бесформенным комбезом.

– Как корова сивая, – добавил Серов с язвительной гримасой на. – Не перебарщивайте, ребята. Это ж просто Машка. Петрова, смотри у меня, начнешь гордиться, быстро сдам Тане на перевоспитание!

– Серый, придержи язык, – жестко сказал Сетмауэр, опередив мою резкую отповедь.

Но я все же сказала – пусть негромко и в сильно откорректированном виде:

– Да… Вот и первые последствия спермотоксикоза… Что, Аркаш, подружку так и не нашел?

Судя по смешкам парней и гордо задравшему курносый веснушчатый нос Серову было ясно – попала в точку.

– Смотрю, секретарша ректора язвить научилась? – угрожающе начал он.

За что можно так не любить Машку? Она же просто ангел, если со школы общается с этими… неадекватами! Ах, вот в чем дело… Эмоциональная память выдала несколько робких попыток ухаживания и бессчетное количество громких ссор по поводу… Какой-то странный повод. Серов возражал против перевода Маши в обычный класс из специального, биологического. Ему-то что за печаль?

– А еще чему ты там научилась?! – продолжал наступать на нас с телом смешной веснушчатый парень. – Ну, скажи, чему?!

Неплохой, в принципе, парень. Лицо, если бы он так не кривился, было бы даже одухотворенным, веснушки ничуть не портили, как и легкий оттенок рыжины в волосах. Я бы могла и отбрить его, и свести все к шутке, и даже… но как поступала в таких случаях Маша? Сетмауэр и так уже дважды спрашивал, все ли в порядке. Я похлопала ресницами, пытаясь выдавить хоть немного влаги.

– Аркадий, оставь Машу в покое, – непререкаемым тоном сказала Таня, на миг отрываясь от беседы с Юлькой.

Кирилл демонстративно начал закатывать рукава, а Паша с Мишей с двух сторон встали рядом с другом, пытаясь ему что-то втолковать.

– И что здесь происходит? – раздался новый голос – мужской, приятного тембра, в котором живой интерес мешался с насмешкой.

Тут у моего временного тела разом ослабли ноги, в кровь попал сумасшедший адреналиновый коктейль, щекам стало жарко… Да Машка влюблена! Моя психоматрица пыталась наладить нормальное дыхание и удержать ее тело в вертикальном положении, и это, скажу вам, было сложнее, чем молча выслушивать упреки Герасименко.

Вот попала, так попала… В борьбе с неконтролируемым выбросом гормонов я фиксировала происходящее лишь краем уха.

– Все нормально, Илья Петрович, – послышался голос Пашки, – мы с Машей одноклассники, просто не виделись давно.

– Да? А мне показалось, что они с Серовым – два бойцовых петуха, – насмешливо продолжил Двинятин. – Только что глаза друг другу не выклевали.