Рай: правила выживания

Про Олега, старшего брата похищенного, я ничего не знала, и Софья рассказала о своем бурном трехмесячном романе, закончившимся как раз за пару недель перед свадьбой младшего Батрышкина и Анабель. Олег работал в художественном отделе рекламного агентства, с которым у Кампа был постоянный контракт. Как оказалось, там же трудился и Павел – демонстрировал белье из мужских коллекций.

И познакомила мальчика с восхитительным телом и наследницу корпорации Кампа именно Софья. А если точнее, то Олег зашел к Софье с младшим братишкой как раз в тот момент, когда в соседнем кабинете главы корпорации находилась Анабель.

Они столкнулись на выходе, и Анабель, конечно же, не устояла.

– Анабель не столь умна, как мать, но и не такая идиотка, какой ее выставляют журналисты. Но тут она просто поплыла. Глаза горят, грудь трепещет, голос охрип, – рассказывала Софья. – А Пашка ее на обед пригласил, вежливо руку предложил и к лифту повел.

После личного знакомства с Батрышкиным я, пожалуй, даже могла понять Анабель, хотя дала себе зарок – никогда больше не покупать белье с маркой «Кампа». Любое.

Когда наследница заявила, что хочет выйти замуж, Сэсиль была в отчаянии. Но дочь уперлась, и тогда был изобретен Паоло Батре. Поскольку в рекламе Павел светил отнюдь не физиономию, фокус удался. Паоло вел себя образцово, и, отсмотрев потом множество записей, могу утверждать – профессионально.

Олег, что характерно, на записях не фигурировал, ускользая от наших акул клавиатуры и стервятников внешних камер как фантом. Софья замечала в его отношении некоторое охлаждение, но, как и я, была слишком увлечена своей работой. А потом Сэсиль свалила на нее всю подготовку к свадьбе, и разрыв с Олегом прошел почти безболезненно. Не до того было.

Когда Софья в своем рассказе дошла до собственно свадьбы, на ее коммуникаторе замигал вызов. Звонила Сэсиль. Она сообщила, что в помощи УВБЗ не нуждается, и велела Софье немедленно готовить деньги для выкупа.

Софья уходила подавленной, а я… Я в глубине души радовалась, что это дело – даже если будет возбуждено – в наш отдел не попадет. Как показало время, я ошиблась.

Заявление к нам поступило от капитана Грибальди из отдела внешних связей, и написала его Анабель. Правда, случилось это спустя два месяца после моего разговора с Софьей. Герасименко без размышлений отдал его мне…

Анабель действительно не была полной идиоткой. Всего лишь процентов на восемьдесят. Деньги от Сэсиль похитители получили, Павла вернули через неделю, но за эту неделю приоритеты Анабель поменялись. Она захотела Олега. Чему, конечно, в немалой степени поспособствовал сам Олег, всячески утешая несчастную новобрачную и ненавязчиво демонстрируя свои положительные качества взрослого опытного мужчины. До чего он дошел в своих утешениях, я не интересовалась.

Но когда вернулся Павел, Анабель потребовала развод. Сэсиль была в бешенстве, Павел разводиться не хотел, Олег его поддерживал. Эта катавасия продолжалась почти полтора месяца, после чего братья тихо и незаметно покинули резиденцию Кампа. И вот тогда, не стерпев такого унижения, Анабель и написала заявление о похищении своего мужа Павла… его братом Олегом.

Бывают дни, когда работа совсем не приносит удовлетворения… Первым из них стал тот, когда я повторно встретилась с Софьей, допрашивая ее, как свидетеля. А потом Анабель пообщалась с моим «любимчиком» – свободным журналистом Фредом Айзеком. И дело Батрышкина сразу перешло в статус громких.

– Все это лирика, – впервые перебил меня Клаус. – Ближе к телу, безопасница.

Ближе, так ближе. Я заподозрила Батрышкина после первой же встречи. Не знаю, почему. И стала копать. Накопала. Такое…

Никакого брата Олега в природе не существовало. Никакого похищения по факту не было. Паоло обещал наконец-то заполучившей его Анабель сказочную ночь, для чего предложил ей сначала угоститься сенсетиком. Молодая жена приняла препарат и отключилась, а Павел быстро превратился в Олега и превосходно сыграл его роль.

– Погоди, ты же говорила, что Олег и Павел… Или Софья тебя обманула?

– Не-ет, слушай дальше. Дело в том, что отец Павла в свое время сделал дубликат записи о рождении ребенка.

– Зачем?

Хороший вопрос. Но, к сожалению, предполагает весьма развернутый ответ. А мне ох как не хотелось опять погружаться в эту историю…

Паша Батрышкин потерял мать, когда ему было два с половиной года. Она погибла от внезапной остановки сердца во сне, не дожив до своего сорок пятого дня рождения три месяца. Ребенка забрала к себе безутешная бабушка, разругавшись при этом с отцом мальчика. Да и то сказать – ну какой уход смог бы обеспечить маленькому сыну двадцатилетний студент?

– Погоди, так на момент рождения парня папаше было меньше восемнадцати? А мамаше – сорок два? Под статью о педофилии не попадает, но вот совращение малолетних… – опять перебил меня Клаус.

Тут уж я уставилась на него во все глаза – оказывается, в секретной службе даже знают о Ювенальном кодексе! Хотя, Клаус ведь не полноценный секретчик, ему просто не оставили выбора…