Рай: правила выживания

Сейчас же секретчики довели ситуацию до абсурда: меня «убили» за то, что я сделать не успела. Допустим, заказчик… решил действовать на опережение, значит, догадаться я могла в течение самого ближайшего времени. Но тогда получается, что за мной все это время следили! Читали переписку, слушали разговоры… Наши? Не верю! А вот секретчики… Эти могли.

И в итоге… они сами сливали заказчику информацию! Ей-ё, а это значит, секретчики спровоцировали его – раз, подсунули своего исполнителя – два, и разыграли как по нотам мое «убийство» – три. Наверняка он с самого начала был у них под колпаком. И обещание устранить мою проблему было не более чем… очередной пустышкой, на которую они ловили доверчивую дуру – меня.

Значит, Бьорг и не собирался что-то предпринимать в отношении заказчика. И снова – хорошо это или плохо? С одной стороны ничего хорошего, а с другой – какой смысл этому гипотетическому врагу устранять меня теперь, когда дело Батрышкина закрыто? Если он не дебил, одержимый жаждой мести – никакого! То есть реально моей жизни ничего не угрожает, а это не просто хорошо. Отлично!

Теперь подумаем о втором крючке – моем возвращении на прежнее место работы…

– … Маш! Машка, ужинать идешь? – заорал снаружи Солнце.

А что, уже ужин? Ну, ладно. Иду. У выхода меня поджидала уже сложившаяся компания – Солнце, Ингвар, Тхао, Кир и Дегри. Серж явно вписался, вот бы его еще пропихнуть гитаристом вместо Комаровски… Интересно, как у него с музыкальными способностями?

Я старательно всем поулыбалась – хватит демонстрировать измученный вид, худоба и без того в глаза бросается. Увильнула от разговора с послом и его дочкой. Получила от Ираиды Степановны дополнительную порцию риса с овощами – съем перед сном. И узнала, что у мальчишек сегодня репетиция.

Таня опять высказала свое недовольство, но в этот раз ее никто не поддержал. Лена попросила зайти меня к ним с Владисом пораньше, чтобы дать тому лекарство до репетиции, потому что… Да понятно, что. Музыка окрыляет не только Машу с Солнцем. Дегри – иногда удивительно, какой заботливый – пошел со мной. Проследил и проводил обратно в гьер. Я посоветовала ему поучиться играть на гитаре – а вдруг способности все же есть? И ушла на половину Клауса – готовиться к вечерней связи.

Секретчик вышел в «эфир» вовремя.

– Кошка, Кошка…

– Кошка на месте.

– Доложи обстановку.

– За истекшее время без происшествий. Как биолог?

– Медик говорит, что на восстановление уйдет минимум неделя. Пока без сознания. По интересующему нас делу – как я и говорил, Кампа решила все полюбовно.

– Я в курсе. Получила копию постановления о закрытии дела.

– Да ну?! Отправителя отследила?

Ей-ё, не успела!

– Блондинка, – припечатал Клаус. – Ладно, тут очередь выстроилась, все хотят с тобой поговорить, радуются…

Предполагала, что нас будут слушать. Но чтобы всем экипажем?! И… Андерсен?!

– Мария, Комаровски под контролем?

– И вам добрый вечер, товарищ каперанг. Только что получил дозу.

– Ты там не расслабляйся, помни, ты среди чужой разумной жизни.

– Помню, товарищ каперанг.

– Но в целом, Мария, ты свою задачу выполнила. Поздравляю. Молодец. А за отца не тревожься, Юджин говорит… Ну, сам скажи.

– Машка, все нормально. Истощение, но не фатальное. Вытащим. Сама-то как? Барбоза говорит, что и у тебя истощение?

– Привет, Юджин. Да, похудела на размер, сейчас усиленно ем.

– Я тебе препаратов отправлю, когда аэрокар обратно полетит. А пока добавь глюкозы, не повредит.

– Спасибо, Юджин.

– Не за что. Бен передает, чтоб тощей на корабль не возвращалась!

– Я не тощая!

– Куда тебе, ты и так мелкая.

Андерсен!

– Здравствуй, Андрей.

– Мелкая, я тебя просил – не геройствуй?

– Прости. У меня не было выбора.

– Победителей не судят, – вмешался Клаус. – Сеанс связи заканчиваю, прощаюсь до завтра. Утро – стандарт.

– Сеанс связи завершен, – повторила я за ним. – Утро – стандарт.

Андерсен беспокоился… Не за меня, за Машу, но все равно приятно…

Я вышла на петровскую половину. Если ничего не случится, то Кир придет поздно. Я постелила себе и ему, съела вторую порцию «ри» и прилегла отдохнуть. Машин организм протестовал против усиленного использования своего пищеварительного аппарата, в результате чего меня стало клонить в сон. Непорядок. У меня сегодня еще планы… Пла… ны…

Вечер. Папа какой-то странный. Он не хочет посмотреть мой новый проект, и я подбегаю к пульту визора.

«… Скорбим вместе с вами. Она была такой талантливой и такой молодой!»

«… Похороны прошли в обстановке глубокой скорби. Речь академика Проскурина растрогала до слез.»

«… К сожалению, научные открытия до сих пор не обходятся без жертв. Уходят лучшие.»

– Что это, папа?

– Это хоронят нашу маму, Машенька.

– Не-ет! Не-еет!!!