Рай в объятиях Беса

— Не надо. Пожалуйста. Мы можем остановиться, – прошептала она, прекрасно осознавая, что человек, стоящий посреди комнаты, не умеет давать по тормозам.

— Разве? – хмыкнул Панкрат. – Ты можешь? – Его рука скользнула по лодыжке, медленно пробираясь под платье. – Давай, красивая, скажи мне прямо в глаза, что тебе не нравится то, что я делаю…

Соврать у Светы не получилось. Нравилось. Очень нравилось. Их взгляды встретились. У нее перехватило дух, и она утонула в магнетических глазах бессовестного беса.

— Ты меня погубишь, – не спрашивала, спокойно констатировала неопровержимый факт.

— А ты меня посадишь, – тихо засмеялся Панкрат и наиграно весело подмигнул ей. – Считай, будем квиты.

Одним движением, схватил ее за запястья и потянул на себя. Его руки по-хозяйски блуждали по ее податливому телу. Света не сопротивлялась. Покорно застыла от его жарких прикосновений, вдыхала его опьяняющий запах, от которого у нее сносило крышу. Никогда, ни одного мужчину она настолько сильно не хотела, как сегодня Панкрата. Все это время, с первого мгновения знакомства, с первого взгляда хотела его до одури, как ненормальная.

Он впился в ее пухлые губы, размазывая яркую помаду по лицу. Вторгался языком в ее рот. Играл с ней, как хищник с жертвой. Выматывал, долго не переходя к главному. Света давно уже поняла. Панкрат возьмет ее сегодня, как берет все, что хочет. Без спросу. И ничто ему не помешает. Никто не остановит. Никто не запретит. Сердце заходилось в бешеном ритме, во рту пересохло. Тянущий жар внизу живота стал подниматься выше, заполняя каждую клеточку ее тела. Нежная кожа лихорадочно горела под его пальцами.

Когда Панкрат понял, что она не сопротивляется и жадно отвечает на его пылкие поцелуи, зарычал ей в рот. Поднял на руки, опрокинул на кровать и завел запястья за голову. Мужские руки скользнули вниз, крепко сжали ее грудь через тонкую ткань платья. Пути назад не было… Для обоих… Света отдаленно поймала себя на мысли, что стоит сейчас на краю бездонной пропасти. Лицом к лицу с бесом. Чтобы сорваться и одним прыжком оказаться в его родном очаге. В самом пекле. Им уготована одна дорога: вместе, взявшись за руки, прямиком в ад…

— Я тебя везде найду, – хрипло обещал он, словно догадываясь о ее мыслях. – Где бы я ни был, – его губы скользнули по грациозной шее, оставляя бесстыдные метки. Возбуждающе гладил ее стройные бедра. Сладко покусывал мочку уха. Его дыхание стало рванным, когда понял, что она откликается на каждую его изощренную ласку. – Кем бы я ни был… Я тебя из-под земли откопаю и своей сделаю, – он порвал тонкую ткань трусиков и развел в стороны ее стройные ноги.

Света потянулась рукой к ширинке. Дернула вниз ненавистную молнию. Ее пальцы коснулись напряженного набухшего члена. Панкрат вздрогнул. Его мужественное лицо исказила мучительная судорога. Внезапно резко отбросил ее руку в сторону и пригвоздил к кровати. Ухватился за шею и принудил смотреть себе в глаза.

— Ты понимаешь, что со мной делаешь? – с надрывом спросил он.

Света медленно кивнула. Смотрела в его безумные пьяные глаза, затем перевела взгляд на плотно сжатые губы.

Поцелуй меня… – прошептала и неосознанно облизнула нижнюю губу.

— Ни хрена ты, красивая, не понимаешь, – рыкнул он со злостью. А она чувствовала, как от острого желания задрожал каждый мускул на теле. Его глаза ослепляли, наполняясь янтарным светом, а Света с каждой секундой тонула в них все глубже. – Если уж подохну, то после… Ты того стоишь…

Света не понимала, о чем он говорит. Затуманенное от страсти сознание уже не воспринимало действительность. Чуть ли не матом выругался, когда проник в ее лоно одним пальцем, и ощутил жар и сладкую влагу внутри. Сам уже был на грани, но продолжал играть с ней, дразнить изнутри, проталкивая палец все глубже. Его губы почти соприкасались с ее. Двигал рукой все быстрее, усиливая напор. Не целовал, изощренно издевался, ловя ртом ее сбивчивое дыхание, и открыто кайфовал от каждого женского стона, звучащего в унисон его движениям внутри. Не щадя ее, добавил уже второй палец. Света жалобно всхлипнула, прикусив нижнюю губу. Она хотела большего. Так отчаянно... Не боролась, сразу сдалась, запрокинула голову и взмолилась:

— Панкрат, пожалуйста…

— Твою мать!

Он не сдержался. Рывком порвал ее одежду. Сжал жаркими ладонями оголенную грудь, и одним резким толчком ворвался в ее тело. Его губы нашли напряженный сосок и втянули в себя. Мягко, играючи, так порочно медленно обводил языком розовые ареолы. Сначала один. Затем другой. Его четкие ритмичные движения в бешеном ритме в ее лоне, в сочетании с нежными губами на контрасте, сводили с ума. Сладкие стоны срывались с ее губ. Жадно двигалась ему навстречу. Как обезумевшая сама насаживалась на его член до упора, обхватывая ногами мужские бедра.