Рай в объятиях Беса

— Хм, то есть сначала ты пошла к Аверину?! – спросил Панкрат и злобно поджал губы. – Скажи-ка мне, красивая, а, блядь, я у тебя всегда под номером два числюсь?

— Панкрат, дело серьезное. Я знаю, что ты дружишь с нашим новым губернатором. Помоги, пожалуйста.

— Нравитесь вы мне, Михеевы! Сначала папаша твой меня сажает, затем ты в тюрягу упекаешь, оба меня мразью последней называете, а потом «помоги, Панкрат»?!

— Так, ясно. Зря я сюда пришла, – Света подскочила со стула.

— Сядь на место! – рявкнул он. От неожиданности Света вздрогнула и послушно опустилась на стул. Дрожащими пальцами нервно теребила ткань на своем платье.

— Панкрат, это мой отец… я не брошу его им на растерзание…

— Даром не помогаю, – сказал он, откидываясь на спинку стула.

— Чего ты хочешь?

— Минет, блядь! – зашипел он, подвигая свой стул еще ближе к ней. – И прямо сейчас. До сих пор с тобой никто сравниться не может. А я проверял… Ну, красивая! Чего ждешь? Уж очень мне хочется побыстрее очередной гештальт закрыть.

Света взглянула в захмелевшие глаза наглого ублюдка. Их взгляды скрестились. Света дьявольски улыбнулась. Наклонилась к нему. Его дурманящий пряный запах вперемешку с терпким виски ударил в голову. Едва скользнула губами по его губам, медленно потянулась к уху и прошептала.

— Прощай, Ваня, – резко поднялась, выпрямилась, развернулась и с высоко поднятой головой вышла из его кабинета. Звонкий стук ее каблуков словно вбивал последние гвозди в гроб их окончательно умерших отношений.

Вернувшись домой, Света снова пробовала связаться с друзьями отца. Но каждый раз получала от ворот поворот. Помогать отцу никто не собирался. Бросили его одного на растерзание системы. Судьба у них, у Михеевых, такая что ли?! Одни против всех. Ну и ладно. Света стала обдумывать линию защиты отца в суде и проработала до самого утра. Так и уснула в обнимку со своими записями. На следующий день начала все заново. Благо у нее был выходной, и она могла посвятить этому время. А уже к вечеру вздрогнула от громкого резкого шума. Раньше, Света только в кино видела, как входная дверь слетает с петель и отлетает на несколько метров. Теперь воочию наблюдала подобное явление у себя в квартире. Дверь с грохотом упала на пол, а в проходе стоял разъяренный Панкрат, держа в руках толстую коричневую папку.

— Красивая, клянусь, когда-нибудь я тебя придушу… – взревел он и плюхнул перед ней документы…

Глава 11

После того, как Света покинула его дом, Панкрат прикрыл глаза и еще долго просидел на одном месте, вдыхая опьяняющий запах ее духов, витающий в воздухе. Поднялся, подошел к столу, выдвинул шуфлядку и достал цветной шелковый платок. Тот, который у нее стянул когда-то и до сих пор бережно хранил. За десять лет прозрачная ткань выцвела и поблекла. Скорей всего Панкрату мерещилось, но он готов был поклясться, что до сих пор улавливал остатки неповторимого аромата этой женщины. Прижал платок к своему лицу и сильно, с некоторой долей мазохизма втянул воздух. Красивая своенравная Света пахла особенно сладко, незабываемо. В кабинет небрежно постучали и, не дождавшись ответа, пошло виляя бедрами, вошли девицы, которых он Свете под нос сунул.

— Панкрат, мы скучаем!

— Вон пошли! – грубо рявкнул. Панкрат не знал их имена, да и лиц особо не запомнил. Несмотря на огромную толпу друзей, отрывающуюся в его доме на полную катушку, все это время он одиноко бухал наверху в своей спальне, когда ему доложили о визите Светланы Михеевой. Практически с колен других мужиков стянул девах, когда Света вошла к нему в дом. Разыграл перед ней поганый спектакль, как подросток придурочный. А все от его жгучей ревности, азотной кислотой разъедающей изнутри его жилы. До сих пор только она могла вывести его из себя и лишить самообладания в считанные секунды. Когда же он от этой проклятой болезненной слабости избавится?! Мужик он или кто?!

— Батя, Колесникова нашли, – в дверях показался пьяненький и очень веселый Витька Глухой. – Опустили, а потом еще несколько раз опустили, – хохотнул Витя. – Теперь он позорный вафлер. Мужики интересуются, добивать падлу будем?

Панкрат с удовольствием бы отдал приказ на убийство гребанного Игорька, вот только была одна проблема. Если зараза красивая узнает, она ж с Панкратом даже разговаривать не захочет. Гуманная чертова моралистка!

— Нет, путь и дальше своей жопой работает на благо всех зэков. Весь срок, понял?

— Сделаем, не вопрос. Я там людей нарыл. Обещали быть полезными.

— Насколько его упечь собираются?

— Он в прокуратуре жестко косячил. До фига на него материалов собрали. До десяти лет получить может.

— Кто его адвокат?

Витя недовольно закатил глаза, скривился и, нехотя, сообщил:

— НЕ мадам прокурор. Я проверял. Мужик один. Нормальный чел, я с ним уже договорился. Сказал, на суде от души лажать будет. Еще бы! За такие бабки! Так что срок этой твари обеспечен.

— Три кило герыча пусть еще найдут при обыске его хаты. Так, чтобы надежно гниду упечь.

— Да хоть десять! Батя… а чего мадам прокурор приходила?

— Помочь просила.