Рай. Земля. Ад

— Чего вы хотите? — напрямик спросил он, судорожно пытаясь застегнуть недавно расстёгнутую ширинку и одновременно косясь на свежий труп. Ему совсем не хотелось превращаться в нечто подобное.

— А может всего лишь поцеловать? — кокетливо предположила Ахрисса, откусив кусочек от сердца девушки, и пронзительно посмотрела мужчине прямо в глаза.

— О, моя госпожа, — послышался хрипловатый голос.

Под действием гипноза суккуба президент, забыв про пуговицы на брюках, рухнул на колени и пополз к ногам демонессы, не обращая внимания на лужицу крови. Ахрисса тихо и тоненько захихикала, дабы раньше времени не всполошить охрану громкими звуками. Ещё очень хотелось поиграть. Поцелуи покрывали её изящные стройные ножки, оканчивающиеся копытцами, но вскоре, это ей наскучило. Демонесса отшвырнула сердце, словно яблочный огрызок, чуть наклонилась и слегка зажала шею мужчины меж двух длинных пальцев.

— Я хочу тебя, — со всей страстью, страдая от съедавшего его плотского желания, воскликнул политик, приподнимаясь.

В эту минуту он и правда не видел ни рытвин на лице баронессы, ни отсутствия носа, ни то как полные губы раскрылись, словно рыбья пасть, обнажая редкие конусообразные иглы зубов. Перед его взором была только самая прекрасная женщина на всей планете. И он был в шаге от того, чтобы обладать этим восхитительным телом, пьянящий аромат которого будоражил воображение.

— Ты и правда хочешь, чтобы я тебя поцеловала? — словно она была самой скромностью, прошептала демонесса. Густые ресницы, словно вуаль, трепетно прикрыли её раскосые жёлто-салатовые глаза.

— Я жажду этого! — простонал президент.

Ахрисса вздохнула, как если бы совсем не желала дальнейшего и поцеловала мужчину, с которого в тот же миг спало всё наваждение. Глаза его округлились, он замычал. С подбородка потекла кровь, и вскоре человеческое тело обмякло в объятиях демонессы. Жестокая красавица сплюнула на пол откушенный язык и недовольно посмотрела на свою игрушку.

— Слабак, — с обидой произнесла она и сжала между ладоней голову мужчины. Та лопнула словно спелый арбуз.

Баронесса привычно слизнула солоноватую кровь длинным раздвоенным языком с губ и отпустила мёртвое тело. Основная часть возложенной на неё миссии была окончена. Осталось расправиться с остальными человечками в этом здании.

«И это будет… Сладко», — подумала она.

* * *

— …Собака! — в панике выругался Амир, терзая кнопки умершего телефона.

Не работала даже экстренная связь. А иначе связаться с руководством и доложить обстановку он не мог. В голову не приходило ничего дельного. Обычный солдат не знал, как следовало действовать в подобной ситуации.

Свет аварийных ламп узкого извилистого коридора секретной базы замерцал на краткое время, после чего загорелся несколько ярче, сообщая о приближении пришлого. Серые стены окрасились кровавым оттенком, нагоняя ещё больший ужас от происходящего.

Мужчина выглянул из-за угла. Пока никого ещё не было видно, но он знал, что скоро пришлый появился бы. И понимал, что им был малаика, но называть того так у него язык не поворачивался.

Быть может, Амира обманывали собственные глаза? Или, скорее всего, то были происки врагов? Неверных. Уж слишком не хотелось верить в настойчиво возникающие мысли. Да и чем могли они столь прогневать Аллаха? Иль может сейчас испытывалась вера?

Солдат прижал к себе автомат. Возможно, ему стоило прекратить бежать. Ведь он видел, какая улыбка озарила остальных, когда божественный свет коснулся их тел и душ. Чего же он так боялся? Ведь малаика призван беспрекословно выполнять все приказы Аллаха. Как он — простой человек, мог идти против воли Творца и Господа всего сущего?!

Амир ужаснулся собственной непочтительности и невежеству и откинул прочь бесполезное оружие. Он раскинул руки, словно готовый принять в свои объятия свет, дарующий блаженство, и вышел из-за угла.

— Во имя Аллаха Всемилостивого и Милосердного! Хвала Аллаху, Господу миров…

Малаика ласково улыбнулся, и мир прекратил своё существование для Амира.

* * *

Самый обычный вечер в саванне. Великое солнце было уже совсем низко. Оно настолько потеряло силу, что его силуэт легко скрывался за скромной соломенной хижиной. Лишь последние оранжево-красные лучи озаряли пространство, даря надежду на возвращение светила после ночного покоя. Золотые нити неба протянулись над темнеющей землёй. Мир готовился к ночи, но Хишне не обращал внимание на его красоту.