Рай земной

А Евграф был на нежности в тот день не отзывчив. Резко поднялся: нужно было снова вести куда-то группу. Плюша слышала треск застегиваемой молнии, злые шаги на кухню. Ушел, пнув напоследок ведро; Плюша собиралась накануне полы помыть, тряпочку замочила…

Плюша вышла на кухню, поглядела на опрокинутое ведро. Опустилась на колени и стала собирать воду. Помыла, утирая слезы, всю посуду.

Отыскала запрятанные от Евграфа бутылки. Повертела в руках, раздумывая и готовясь.

Добросовестно выпила, отерла горькие губы, оделась и поехала к мамусе. Хмель нагнал ее по дороге, стало жарко, муторно и страшно, все поплыло: ночь, улица, фонарь, автобус. Чуть не выпала из автобуса на своей остановке.

Мамуси не оказалась, дверь молчала, а свои ключики Плюша забыла. Вышла во двор и села на снег, покрывавший скамейку. Отщипнула его, пожевала и подавилась ледяной слюной.

Накашлявшись, поглядела на поле и увидела, как по нему ходят.

Вначале подумала, что это Евграф со своей группой. Нет, сегодня он повел их смотреть другую аномалию. Люди ходили по полю, собирались кучками и общались.

Плюша заметила, что это дети.

Как же так, их же взрослыми убили? Всех взрослыми. А тут…

— Это неважно, — говорили голоса с поля, — во сколько лет нас убили. Мертвый, он всегда ребенок. И взрослости никакой нет, и старости, одна иллюзия, Плюшенька. Помнишь, что отец Фома писал, ты на днях читала? Вот и мы все тут дети.

Плюша кивала, мычала, вставала и снова садилась.

В таком состоянии ее и нашла Натали. Что такое алкогольное отравление, Натали понимала и всегда имела в аптечке нужное.

Видение свое Плюша на какое-то время забыла.

Из предисловия к публикации «Евангелия детства» отца Фомы (Голембовского).

«“Евангелие детства” — небольшая книжка, написанная иеромонахом Фомой для своих племянников, Юрия и Андрея (Анджея) в начале 1930-х годов, содержащая краткий пересказ евангельских событий. Для облегчения детского восприятия о. Фома описал все события так, как если бы они происходили не со взрослыми людьми, а с детьми. Взрослыми изображены только Дева Мария, Иосиф Обручник и первосвященники; остальные же, включая даже Пилата и Иуду, показаны детьми 9–12 лет.

Первая публикация отрывков “Евангелия детства” на сайте Музея репрессий (сноска) вызвала споры. Критики этого сочинения, среди которых немало и служителей Церкви, указывали на неканоничность такого пересказа и на возникающие при этом искажения. “В Евангелии, — суммировал основные претензии прот. Сергий Голубцов (сноска), — ясно сказано, что Иисус “был лет тридцати” (сноска) и что Понтий Пилат был прокуратором Иудеи, а не “королевичем”, как у о. Фомы. Слишком много места уделено Иуде. И многое другое. Мы чтим подвиг о. иеромонаха, но от дальнейшей публикации и тем более распространения этого его сочинения советовали бы воздержаться. Нельзя, даже с благой целью популяризации, вводить детей в заблуждение. Да и оттого что все действующие лица Евангелия изображены детьми, оно не становится для детей доходчивее: например, в сказках действуют взрослые герои, а не дети, однако дети все в них понимают” (сноска).

“Никакой опасности “Евангелие детства” иеромонаха Фомы не представляет, — возражает прот. Сергию автор, скрывшийся за псевдонимом Калик Перехожий. — В предуведомлении, которым он снабдил свою замечательную книгу, он сам объясняет, что это не пересказ Священного Писания. Это самостоятельное произведение. Я читал эти отрывки детям, и дети это прекрасно поняли; может, только кроме некоторых устаревших слов. А что могут предложить взамен те, кто “не советует” читать книгу отца Фомы? Очередные сусальные пересказы Евангелия “для маленьких православных” с приторными иллюстрациями?» (сноска).

…Плюша старательно редактировала и проставляла сноски.

Публикацию готовили к выставке, посвященной 125-летию со дня рождения иеромонаха Фомы. Хотели устраивать в Музее репрессий, потом в здании епархиального управления; остановились на городском музее. В музее стали появляться немногословные мужчины в рясах. Плюша обходила их стороной и на всякий случай улыбалась.

Свою выставку готовила «Речь Посполитая»: отец Фома был поляком, в детстве звался Томаш, и там тоже считали его своим. Плюша помогала и с этой выставкой.

«Иван Навин», песня. Группа «Иван Навин»

Иван шел по мелколесью;
Навин шел по мелкобесью.
Мелких бесов рвал с огня, словно грибы с пня.

Проигрыш на гитаре.

Иван шел, дудел в дуделку;
Навин шел, сопел в сопелку.
В черной флейте нес огонь; девочка, не тронь.
Он как древо мировое прорастает над тобою.
Греет руки, где живот: этим и живет…

Плюша сошла с автобуса, вытащила из ушей наушники и подошла к дому с кариатидами.