Райдзин. Сияние

– Нет-нет-нет, Паша, пожалуйста, не надо, – негромко, давясь словами, начала она говорить. Пыталась этим сбить Павла Ивановича с порыва, просящим голосом пробовать давить на жалость.

Приподнявшись на локтях, со стоном боли, Прасковья Богдановна попыталась отползти, оттолкнувшись ногой. Каблук – так ее недавно подведший, сломался, нога резко выпрямилась, проехавшись по пыли. В этот момент Павел Иванович и скинул вниз булыжник.

С пронзительным криком Прасковья Богдановна оттолкнулась слушающейся рукой и в последний момент смогла откатиться в сторону. Булыжник упал совсем рядом, брызнувшие камешки больно ударили перекатившейся Прасковье Богдановне по шее и затылку.

Преодолевая сильную боль, сжав зубы и не оборачиваясь, на четвереньках она поползла прочь с бетонного квадрата площадки, пробираясь в нагромождении обломков сложившихся стен. Не оборачивалась, она двигалась так быстро, насколько хватало сил – понимая, что в следующий раз Павел Иванович может и не промахнуться.

Ползла небыстро – тормозила боль. Глаза слезились, горло рвал сухой кашель, рядом снова загудело вернувшимся магическим смерчем, встала стеной пыль. Прасковья Богдановна двигалась по каменному крошеву, как слепой котенок. Спину неприятно морозило холодком страха, внутри поднималась паника – если Байков найдет подходящий камень, он его сейчас кинет. Снаряд Павел Иванович нашел, но и Прасковья Богдановна успела – она отползла на достаточное расстояние, так что следующий запущенный Байковым камень цели не достиг.

Услышав звук удара сзади, Прасковья Богдановна вздрогнула и упала со всхлипом – когда она дернулась, у нее после резкой вспышки боли подломилась опорная рука. Сжав зубы, Прасковья Богдановна сразу же попробовала подняться. Понимая, что на полпути принявший решение кардинально закрыть проблему Павел Иванович не остановится. Поэтому, собирая все силы, она все же встала на ноги.

Первые шаги дались немалым трудом, но она смогла, ковыляя прочь и выходя на открытое пространство. Поодаль творилось самое настоящее буйство стихии – кружились смерчи, сверкали молнии, вокруг амфитеатра земля вставала дыбом: бугрились дорожки и рвались в клочья изумрудные газоны. Очередной разрыв земли пришелся совсем неподалеку; дорожка, по которой она шла, подкинула ее, словно встряхнутый сильной рукой ковер, так что Прасковья Богдановна снова упала. Боль в падении оказалась такой резкой, что она ненадолго потеряла сознание.