Раиет (ЛП)

Господин замолчал, упиваясь эйфорией мужчин, находящихся под ним. Затем быстро развернулся и покинул трибуну. Раздался свисток, и все мы вернулись по своим ямам, продолжая тренировку. Оттачивая свое мастерство, я слышал, как другие бойцы сильнее пыхтят от напряжения. Я слушал, как громко звенит металл от шипов. Слышал, как тренеры приказывают прилагать больше усилий. Я чувствовал жажду мужчин.

Жажду свободы.

Мой тренер блокировал и отбивал мои удары, но внезапно остановился, когда на входе в мою яму появилась фигура. Я знал, кто это, еще до того, как поднял глаза. Лишь один мужчина здесь вызывал такое уважение. Или послушание. В Кровавой Яме границы между этими понятиями были размыты.

— 901-ый, — позвал меня Господин.

Мои плечи напряглись. Но, успокоив свое внутреннее пламя, я повернулся и встретился с его взглядом. Господин спрыгнул ко мне в яму и стал приближаться. Он остановился только тогда, когда оказался настолько близко, насколько мог, не прикасаясь ко мне. Он посмотрел мне в глаза и улыбнулся. Склонив голову набок, он сказал:

— Скажи мне, 901-ый. Как тебе прошлая ночь с моей Верховной Моной?

В моих глазах отразилась ярость, но я промолчал. Господин пожал плечами.

— Мой охранник сказал, что ты пытался сопротивляться.

Он помолчал, потом наклонился ближе и сказал:

— Но ведь ни один мужчина не устоит перед ней, не так ли?

Он отвел взгляд, словно что-то представляя в своих мыслях. Когда он снова повернулся ко мне, то спросил:

— Скажи мне, ты попробовал ее, 901-ый?

Когда я не ответил, он продолжил давить:

— Она кричала, когда ты заставил ее кончить… царапала твою кожу?

Господин обошел меня и встал за моей спиной. Я знал, что он видит следы от ее ногтей. Я ожидал, что он будет злорадствовать, но, когда он снова встал передо мной, его лицо больше не было восторженным от победы. Вместо этого я распознал ярость на его напряженном лице. Его безумный взгляд выражал злость, психотическую одержимость, которую он испытывал к 152-ой.

Развернувшись, он стал уходить, а я, дав волю своему гневу, выплюнул:

— Я трахал ее всю ночь напролет. Пока она не потеряла сознание.

Господин замер, а я продолжил:

— Прошлой ночью я сделал ее своей.

Я заметил, как напряглись плечи Господина. Затем он резко развернулся. Взяв мою руку в свою, он поднес Кинжал к моему горлу. Я даже не вздрогнул, когда его губы раздвинулись, обнажая зубы, а лицо покраснело.

Он этого не сделает.

Краем глаза я заметил, что охранники выстроились вокруг моей ямы, держа оружие наготове, чтобы убить меня, если я попытаюсь убить их короля. Опустив голову, я сильнее прижал острие к горлу, чувствуя, как кровь стекает по шее. Челюсть Господина запульсировала. Я видел, как он борется с отчаянным желанием убить меня.

— Сделай это, — прошипел я. Затем повторил снова, чтобы он отчетливо услышал. — Сделай. Это.

Затем, в мгновение ока, Господин отстранился. На его лице появилось нейтральное выражение. Он поправил свой костюм, затем пошел прочь, как будто только что чуть не убил своего лучшего бойца. Ценного бойца, который только что завладел его самым ценным достоянием.

Господин скрылся из виду и покинул мою тренировочную яму, а я, позволив крови стекать по моей груди, повернулся, чтобы продолжить тренировку.

Я не собирался выигрывать этот чемпионат ради своей свободы. Я был уверен, что этого никогда не произойдет.

Нет, я собирался выиграть ради того, чтобы трахнуть мозг Господина. Точно так же, как он любил трахать мой.

И именно так я и сделаю. Потому что я никогда не проигрываю.

Я был гребаным чемпионом.

Даже вкус 152-ой не мог погасить мой огонь.

Глава 7

152

Я забилась в угол, дрожа всем телом от холода, проникающего через решетки камеры. Посмотрела на свое порванное платье и закрыла глаза, представляя, как 901-ый разрывает его на мне голыми руками.

Мои щеки вспыхнули, когда я стала прокручивать в голове события прошлой ночи. Вздрогнула, вспомнив о боли. Смущение накрыло меня при воспоминании о том, как 901-ый кричал о том, чтобы меня забрали обратно, о том, как он кидался на решетку своей — нашей — камеры.

Затем вспомнила, как он оказался рядом со мной на полу, как его лицо изменило свое выражение от гневного до гораздо более доброго, когда он смотрел в мои глаза. Вспомнила также мягкое прикосновение его руки, когда он убирал с моего лица выбившуюся прядь волос. Честно говоря, воспоминания прошлой ночи, то простое прикосновение, тот нежный жест мужчины, такого грубого и жестокого, сохранились в моем сознании.

Я опустила голову на сцепленные руки, когда моему обнаженному телу стало еще холоднее. Посмотрела на матрас, который лежал на полу в другом конце комнаты. Затем, проверив, что охранники у двери в камеру отсутствуют, я поспешила взять простынь, покрывающую матрас. Обернув ее вокруг своего тела, я быстро села обратно.