Rain (СИ)

-Сколько в час? – интересное конечно предложение, но мне отчего-то хочется поменять свои приоритеты, откинув поиск приключений к чертям собачьим, или к той псине, что завывала неподалёку.

-Три килограмма любви? – а вообще, принцессы проститутками не работают, балбес.

В четыре часа утра, естественно, самое время для рожка ванильного мороженного и накрытой газетки сверху, в связи со спальным уличным местом – лавка-люкс. Сегодня я бомжую. Слушаю утренний певческий ансамбль ранних пташек и радуюсь жизни. Но первоочерёдно, конечно, бомжую, причём вполне прилично, интеллигентно и тихо-мирно. На душе слегка поганенько, но в целом новое симфоническое открытие притупляет боль, разочарование и прочую горько-застревавшую печаль.

Три килограмма любви у вороного коня не оказалось (да, именно у коня), и я нехотя проводила его в путь дорожку. Точнее, я очень быстро свернула активную деятельность, и, сложив ноги в руки, ускакала от автомобиля судьбоносного путника, Господина Кима и подпольного казино. Для такой отбитости я ещё не нажрала поезда-вагоны смелости. На сегодня я уже перевыполнила лимит самоотверженных поступков и исчерпала запас удачи на продолжительный срок. Отчасти, обиженным и обделённым должно везти в чём-то другом, поэтому я ещё могу нарываться на проблемы и решать их по мере поступления и проявления.

Ни разу не сомкнув глаза на комфортабельной древесине, я смогла прочувствовать и открыть для себя ещё один пункт: утром действительно Очень холодно. Под словом Очень – я подразумеваю пиздец как холодно. Даже птичья какофония успела разместиться в районе горла, где находился съеденный рожок, нахер пославший обмен веществ и отказывающий перевариваться. Хотя скорее обмен веществ послал рожок нахер, я в чужие склоки не лезу вообще. Я человек спокойного нрава.

Вместе с холодом на меня накатила тоска под руку с воспоминаниями. Когда-то в детстве у меня была большая собака, с которой мы с Дже Хёком постоянно играли и души в ней не чаяли, заменяя любое человеческое общение прогулкой с мохнатым верным другом. Дже Хёк не всегда пренебрегал моей компанией, и даже помнится, хвостиком таскался за мной, упрашивая взять с собой на улицу. Взрослый же Дже Хёк кажется, вообще вычеркнул меня из семейного реестра, обрубив все концы для сближения. Может быть, в его сердце отложилась какая-то детская обида, а может он просто идиот, но факт остаётся фактом – я отчаянно хочу его увидеть. Чуть раньше, пару недель назад, я думать про него не думала, как и про спившегося отца. Мать, вторично вышедшая замуж, оставила нас на попечительство мужчины, а сама начала новую жизнь в большом городе, притворившись, что ни разу не рожала. Пару раз она выходила со мной на связь и подкидывала деньжат хороших размеров, и снова тишина длиной в годы, и снова спонтанное появление. Нет, не подумайте что моя жизнь настолько посредственная и одинокая. Как бы отец не выглядел сейчас, он всё-таки смог отправить нас с братом в Пусан, выдав первичные средства, а там кто как будет вгрызаться. Наверно, я бы тоже не прочь была увидеться с ним, узнать, как и чем он живёт, и скучает ли его сердце, плачет по своим детям? Или его природа отзывается только на бутылку спиртного?

Мне многого пришлось перенять от своей семьи, в том числе даже счастливые и тёплые воспоминания. Всё детство, проведя в деревенских просторах, и каждое утро ходя в школу через рисовые поля, я отчётливо помню красоту и чистоту минувших дней. На столе почти всегда была свежевыловленная рыба и ничего кроме неё. Но никто не жаловался, и даже мама ела морские дары с превеликим удовольствием. Очень жаль, по правде, что некоторые родители отрекаются от собственных детей, от общей памяти, и как-то делают всю жизнь рукожопной, ломая многие судьбы, включая свои. Не то, чтобы я держала какую-то ужасную обиду или сгорала от ненависти к маме, отцу или Дже Хёку. Последнего, кстати, вообще лучше не трогать, потому что во мне проснулась родственная любовь, вместе с рисовыми полями, собакой БоБо и жареной/вяленой/всякойразной рыбой.

Дже Хёк мой младший брат, кровный, самый настоящий родной и даже нормальный, без каких-либо «но», отклонений и заскоков. Если бы он не был таким мудаком, то нам бы легче пришлось жить в Пусане, опираясь друг на друга и помогая выживать что ли. Наш общий друг, с которым мы также пробегали всё детство с БоБо, недавно бросил меня. Бросил меня как свою девушку, конечно же. Так уж вышло, что в нашей деревне было очень много мальчиков, и почти со всеми я носилась по улице, находясь в закадычных товарищеских отношениях. Хэсон был моим лучшим другом, был и оставался им, когда стал парнем, и когда мы вместе переехали в Пусан и делили одну квартиру. Не знаю как ему, а мне казалось, что эта сказка будет длиться вечно, а общий рассвет в обнимочку дополнится, например, звуками детских голосов. Но Хэсон слишком устал от меня и пошёл налево, направо, а потом просто нахуй (сугубо по моим набросанным чертежам маршрута) с соплями, слезами, истерикой и всеми осложнениями, а также переездом мной в общагу.