Район-55

– Ну да. Дальше идти, наверное?

Дихлофос тихо прыснул. Бармаглот неодобрительно покосился на него:

– Чего ржем, жеребец ты мой ретивый? Смешинка, что ли, в рот попала?

– Да не… Просто подумал: а если бы Кубанец здесь был, что бы он сейчас предложил? Объявил бы, что группа подверглась неизвестному излучению и срочно требуется полная госпитализация в районе лагеря ученых. И сам бы раз – и к своему бабцу?

– Во ты даун, а, Дихлофос? – Бармаглот покачал головой. – Я тя в отпуск отправлю. Когда вернемся. А то у тебя крышу рвать начало. Ладно, давайте воздухом подышим и спать.

Выйдя из дома, капитан увидел «конторщиков», тихо разговаривающих у старого засохшего тополя. Завидев появившегося командира «спецов», Забелин оторвался от разговора с подчиненными и подошел к нему.

– Вздремнули, капитан? – На лице чекиста Бармаглот не увидел насмешки, только понимание его состояния человеком, знакомым с подобными ситуациями. – Я даже немного занервничал, когда вы отрубились. А потом понял, что просто заснули.

– Да, Лев Георгиевич. – Капитану было мучительно стыдно, несмотря на то что причин стыда он не понимал. – Все ж таки, наверное, не выспался вчера. Да и ребят жалко, которые в «конфорку» угодили. Никак не привыкнешь к такому полностью.

– Не оправдывайтесь, Бармаглот, вы же не экзамен по аутотренингу сдаете, как на выпуске в «Рязанке». Я все понимаю. Вы мне лучше скажите, ничего против иметь не будете, если мои ребята тоже покараулят ночью?

Капитан ответил, практически не задумываясь:

– Да нет, конечно, Лев Георгиевич. Не понимаю, правда, зачем. Но ничего против этого не усматриваю.

– Ну и хорошо. Тогда они сами разберутся, кто первый, кто второй. А я, с вашего разрешения, пойду подремлю.

– Спокойной ночи, майор.

– И вам скучного дежурства, капитан.

Майор Лев Георгиевич Забелин, находившийся в Районе по призванию и долгу, поднялся в дом, намереваясь поспать несколько часов.

Капитан Григорий Александров, ненавидевший Район лютой ненавистью и из-за этого не позволяющий себе уехать, пошел на первый обход постов.

Бойцы группы, стоявшие на постах, просто несли караул и думали об одном: как вернуться на базу в полном составе.

Они и представить себе не могли, как непредсказуемый Район относится к ним. А он погрузился в сон – чтобы с утра стать еще опасней.

* * *

Майор Квасков, проведя очередной сеанс связи с группой Бармаглота, лежал на койке, дымил «Явой» и почесывал за ухом наглеца Чубайса.

Командир ГСН-2, давно и прочно решивший, что больше не станет бросать своих ребят, терпеливо ожидал развязки, понимая, что она не за горами. Единственным его желанием было успеть.

Во что бы то ни стало успеть вмешаться, когда его парням это будет особенно необходимо. И если бы он знал о группе рейдера Пикассо, сейчас ночевавшей на старой МТС, неизвестно, как бы развивалась дальше ситуация с заданием Центра.

А еще и тем и другим было неизвестно, что отправленная вслед Насте и Алексею группа из семерых «конторщиков» сейчас агонизировала.

Зажатая наемниками между зданиями старой свинофермы, отстреливающая последние патроны, лишенная глушилками всей связи.

А если бы и знали, разве могли бы они что-то поменять?..

* * *

Группа «котиков» капитана Тайлера также готовилась ко сну. «Хамви», доставившие их к максимальной для автомобилей отметке, оказались как нельзя кстати. Дошедшие за оставшуюся часть дня до старых развалин на окраинах Радостного солдаты теперь имели большое преимущество перед русскими.

Тайлер, высокий и худой кентуккиец, сидел на куске бетонной плиты, смотря в ночную темноту. Он полностью доверял Папаше, который сейчас, проверив посты, осматривал позицию снайпера.

Задание, полученное «котиком» в штабе, было простым и ясным. Дождаться группы русских военных, которые наверняка выйдут в данную точку. В случае изменения маршрута, о чем Тайлеру сообщат через спутниковую связь, перегруппироваться. При контакте с русскими – уничтожить всех. За исключением одного человека. Мужчины лет сорока, без серьезного защитного снаряжения, с рыжеватыми усами. Его доставить в штаб.

Тайлер и его люди терпеливо ждали.

* * *

Взгляд в прошлое – 4

Квасков стоял на крыльце военного госпиталя в Новочеркасске. Одинокий, грустный и разом постаревший, опирающийся на трость. Бедро все еще не хотело слушаться его, как раньше.

На груди – золотистая звезда. Краповый берет, который он всегда с гордостью носил на голове, сейчас был аккуратно заправлен за погон френча. Новые «бегунки» с одинокой большой звездой, одетые кем-то на форму, еще ни разу не побывали в стирке.