Глава 3: Овражье — Топь
Большой, сопя и тихо матерясь сквозь зубы, спрыгнул с последней ветви вековой сосны, искорёженным памятником торчавшей над окрестным мелколесьем. Отряхнул комбинезон от приставших иголок и паутины, отстегнул свою большую, семисотмиллилитровую флягу и надолго присосался к ней, жадно глотая воду. Оторвался ненадолго, передохнул, опять продолжил свой водопой и, только напившись, заговорил.
— В округе ничего не видно. Спокойно. Нашего здания не заметно. Идти нам нужно где-то часов на одиннадцать, тогда на него и выйдем. И тихо что-то слишком, чересчур тихо. Зверья вообще не видно, как повыбили всех. Выброс вроде только через два-три дня, а такое ощущение, что вот-вот начнётся. Не нравится мне всё это.
Скопа сплюнула сквозь зубы и, покачав головой, устало села на торчащий пенёк. Ситуация становилась всё более неприятной. Инстинктивным ощущениям Большого мы привыкли доверять уже давно, и если ему кажется, что не за горами незапланированный выброс, то, возможно, так оно и есть.
От Рва наша команда ретировалась в спешном порядке, насколько это позволяло наличие ловушек. Тварь, засевшая в тумане, за нами вроде бы не гналась, но проверять никому не хотелось. И когда уже показалось, что можно перейти на нормальный шаг, мы нос к носу столкнулись с невесть как заплутавшим здесь големом-малышом.
Вотчина этих здоровенных, и чаще всего полоумных здоровяков находится достаточно далеко от Овражья, и зачем он сюда забрёл — так и осталось для нас тайной. Изменённая гора плоти вылетела нам в авангард так неожиданно, что мы просто не смогли встретить его во все стволы. Как следствие — нам пришлось продолжать удирать, невзирая на все препятствия, попадающиеся по дороге.
Конец гонки положил один из тех самых оврагов, давших название всему местному сектору Района. Большой, бежавший последним, исхитрился, скатившись по влажному от росы склону, заманить гиганта прямиком в сдвоенную «с добрым утром». Тем самым предоставив тому лично разбираться с этакой тушей. Ловушка подхватила гипертрофированного мускулистого гоблина, подкинула вверх и, не справившись, просто придала тому серьёзное ускорение, отправившее гиганта вниз по дну оврага. Через мгновения полёта раздались громкий хруст и полный боли разъярённый вопль, доказавший, что наш преследователь приземлился весьма неудачно.
Дожидаться и проверять, сможет ли он выкарабкаться, мы естественно не стали. К моменту, когда очумевший мутант смог бы попытаться выкарабкаться, нас там и близко не было.
Продравшись через низкий колючий кустарник, мы выбрались к довольно густому леску. Очень нехорошо. С леском этим мы были знакомы, и его появление говорило только о том, что наша группа круто забрала к северо-западу. Большой, воспользовавшись тем, что в округе часто торчали высокие сосны, вызвался посмотреть, что творится на видимом периметре. Сказать, что результат его наблюдений нам не понравился — означало ничего не сказать.
Изменённые жители и обитатели Района хорошо чувствуют приближение Всплеска и загодя расползаются по норам и закуткам. Находясь довольно далеко от ГПЗ, мы могли и не успеть добраться до них, даже если пойдём в темноте. И впервые с начала вылазки во мне, где-то глубоко-глубоко в душе, зашевелился мерзкий и холодный червяк неуверенности. Слишком давно нам не случалось вот так попадать. Ну, как говорится, назвался груздём, то есть, э-э-э, рейдером, вылезай из любой ловушки, на которые так щедра мать сыра земля, носящая нас в Районе.
— Что делать будем, предложения у кого имеются?
— Имеются, — Большой, наконец повесивший на плечо, и устроивший как ему было нужно пулемёт, ответил первым. — Я, сдаётся мне, лесок этот получше вас со Скопой знаю. Тут домик есть, только его найти нужно. То ли лесник там жил раньше, то ли кто самогон гнал. Но подвал там хороший. Знатный такой подвал. Дойдём — пересидим гарантированно. Я за то, что бы отправиться его искать. Если пойдём на ГПЗ, можем не успеть.
— Я только за. — Скопа подняла голову, и, затянувшись, продолжила: — Гарантий, что дойдём даже до этой избушки на курьих ножках, никаких. Но по отношению к Заводу шансов выжить у нас всяко больше.
«Журналисты» молчали, да и что им оставалось делать. Подумав, я тоже согласился.