Район : возвращение

Нет, вы не подумайте, что мы все из себя благородные и никогда не приторговывали местным "самосадом", к примеру. Было дело, толкали сами со Сдобным, когда не на чём больше было заработать. Но одно дело – продавать Марию, которая дочь Хуана, и совершенно другое – заниматься "красным", стопроцентное привыкание к которому начинается с первой дозы. А умирают от его применения спустя всего лишь полгода. А мне, в бытность мою обычным подростком, хватило наблюдений за теми, кто был мне близок и убивал сам себя обычным "герычем". Ненавижу наркотики и тех, кто ими занимается, потому и поступал так, как и многие товарищи по реагированию.

Изменённые, живущие здесь, в основном выращивают целые плантации конопли, которую подвергают целому циклу обработки, после чего отправляют к покупателю. Это основной заработок и хлеб трёх общин и нескольких семей. Все они входят в группу, во главе которой стоит один из местных патриархов, Бабка Матрёна. Корявое, изломанное некогда Волной страшилище непонятного возраста, жестокая и беспощадная, с живым компьютером и калькулятором в голове. Скорее всего, что именно она была тем самым местным, кто "торчит" Сдобному за оказанную услугу. Это напрягало, если честно, так как прикинуть все плюсы и минусы эта мадам могла легко. А в подчинении у неё около тридцати гавриков, хорошо вооружённых и боевитых до неприличия, между прочим. Не самые сильные противники, так как всё-таки здесь стараются не лить много крови "своих" и опыта маловато. И соблюдают нейтралитет, не нарываясь зря на приходящих из-за Черты, но всё же. Так что держать нам уши навострёнными ещё ой-ой сколько.

Чугун неожиданно зашевелился и застонал, да так бодро, что мы еле удержали носилки в руках. Сто с лихвой килограмм живого веса – это вам не шутки, скажу честно. Но удержать удержали, и то хорошо. В себя он не пришёл, и чуть задержавшись, дожидаясь, пока бродяга успокоится, мы двинулись дальше.

Пугающее зрелище… я про то, что вокруг. Город, который умер и воскрес, наполнившись каким-то странным подобием жизни после смерти. Дома, большая часть которых давно и упорно разрушается, приходя в полную негодность. Поваленные заборы из досок и профилированного листа, краска с которого давным-давно сошла и висит теперь лохмотьями. Асфальт, разорванный на куски прорастающими упорными побегами, раскрошившийся там, где поработали солнце, температура и осадки, петляющий еле заметной тропой. Запахи, которые здесь в основном от перегноя, разлагающихся туш и тел, застоявшейся воды и прочей, столь же приятной мерзости. Стаи местных вездесущих ворон, седлающих редкие провода линий электропередач, не поваленных на землю временем. Живность, непонятного вида, которая здесь очень активна и которой очень много. Крысы, недопёски, хорьки-переростки, бррр… всякой твари по паре.

Умершие сады и огороды, на которых сейчас буйными джунглями разрослись такие джунгли, что и заходить-то боязно. И это всё у вас перед глазами, и когда видишь в первый раз, то даю вам честное и благородное слово, что первое впечатление – я в компьютерной игре. В страшной, непонятной и безумной, потому что понять, что всё это настоящее и живое – тяжело.

– Впереди движение, приготовились. – Голос Скопы в наушниках сразу вернул в действительность. – Пять объектов, прямоходящие, если судить по параметрам.

Ну, здрасьте, приехали… Метнуться в сторону ближайшего укрытия быстро и грациозно не удалось, проделали мы это как танцующие танго бегемоты, или какие другие слонопотамы. А как ещё, учитывая того, кого несли в руках?

Кузов давно сгнившей ВАЗовской модели совсем древнего типа, "Приоры" или "Калины", оказался вполне даже неплохим укрытием, особенно в отсутствие альтернативы. Осторожно положили носилки, а сами залегли в густых зарослях борщевника и псевдо-амброзии, которые давали ощущение "страус воткнул голову в песок". Что поделаешь с собственной психологией, когда нервы на пределе? Да ничего.

Скопа осталась чуть впереди, скрывшись за одиноко торчащим столбом с железкой наверху, к которой, скорее всего, когда-то крепился фонарь. Мы ждали, понимая, что сейчас может решиться многое. Кто мог идти навстречу, не откликаясь на "свой-чужой", как не местные? И контакт нам хотя бы первоначально сможет показать то, что теперь придётся ожидать в течение всего нашего пути к цели. Из-за поворота показались приближающиеся фигуры. Я поднял автомат, наведя на них прицел, пальцем прижал сенсор приближения, пытаясь рассмотреть тех, кто шёл нам навстречу.

Местные, и если память не изменяет, а она вроде как у меня молодая и не пропитая, то знать их хотя бы шапочно должен был. Ну, точно, парняги из карательного эскадрона той самой Матрёны, про которую думал совсем недавно. По именам и не знал, обходился лишь собственными прозвищами.