Район Змеи

– Я рожаю Воинов, – сказала наконец Мать. – В данных обстоятельствах они нужны кургану. – Говоря это, она отложила еще несколько яиц. – Но я не могу рожать ази, их утрата будет невосстановима. Мы можем провести только одну атаку на Кетиуй. Голубой курган обманул красный, сообщив о твоей смерти, – для этого наружу вышли испорченные Воины. Но те, что пойдут с тобой, не должны быть испорченными, ибо не смогут ни запомнить своей миссии, ни правильно функционировать. Красные кольцом окружают Кетиуй. Когда ты их встретишь и когда падут голубые Воины, ты не сможешь больше вернуться сюда. Вкус выдаст твое существование, и красные явятся, потому что мы впустили человека внутрь кургана, а это будет принято плохо. Тогда нам придется сражаться здесь и там, используя всех наших Воинов. Если в этой битве мы потеряем многих, последуют очередные атаки красного и прочих курганов, а времени для выращивания новых воинов не будет. Скажи, королева Кетиуй, разумно ли это? Может, ты попробуешь найти Трутней и поселиться где-то в другом месте с большими надеждами на будущее? Ты могла бы родить собственных Воинов. Могла бы купить ази. Основать новый курган.

Раен взглянула в мозаику глаз, для которых существовала лишь как теплое пятно.

– В красном кургане тоже выращивают Воинов, правда? Если они планировали атаку на Кетиуй, значит, Воины рождаются уже давно. Несколько лет. Что случится, если они пойдут дальше? Тебе нужен Кетиуй под контролем септа Сул. Если же будешь тянуть… тогда тебе не хватит времени, чтобы родить Воинов, а красные… – она сделала паузу. Внезапно ее осенило, каким ключом нужно воспользоваться, как расшевелить голубых. – Красный курган убивал людей, убивал Мет-маренов. Вопреки Договору. Возможно, Руилы подготовили их, но убийства совершил красный курган, согласился их совершить. Ты хочешь, чтобы они навсегда остались вашими соседями, Мать? Я знаю дороги в Кетиуй, которых Воины не могут увидеть, и смогу провести их внутрь. Голубые попадут внутрь, сколько бы красных ни охраняло ворота. Я знаю, что смогу это сделать.

Мать молчала.

– Да, – сказала она наконец. – Да.

Туман сгустился перед глазами Раен, заслонив зеленоватое свечение, тени маджат, мерцание Трутней. Она подумала, что сейчас упадет, а это было недопустимо, потому что перечеркнуло бы все достигнутое. Девушка коснулась клешней матери и попятилась, не зная принятого церемониала. Никто не обратил на нее внимания, никто не казался оскорбленным. Она нашла входной туннель. Свечение гнилушек было как воспоминание света на сетчатке, а впереди ждал мрак, черные круги, дыры в свете. Раен вошла в одну из них, и глаза стали ей не нужны. Воздух звенел от песни Работниц, более глубоких голосов Воинов и писка Трутней; то и дело ее касались щетинистые конечности.

Работницы кишели вокруг нее, направляли, ласкали, искали губ, чтобы познать мысли, хотя биохимия людей была для них непонятна. Возможно, на ней еще оставался запах Матери. Она не отступала, а тоже касалась их, ошеломленная своим успехом. Маджат были центром ее мечтаний и кошмаров, маджат – подземная сила, обитающая здесь, где люди были всего лишь пришельцами. Она коснулась Матери, жившей под холмом в те времена, когда ее самой еще не было на свете, и Мать позволила это. Она была Контрин, принадлежала к Семье, а эмблема, вживленная в ее правую руку, давала ей право на защиту могущественных курганов, всегда ценимых в Кетиуй больше, чем где бы то ни было в Семье… друзья кургана… Раен рассмеялась, удивив Работниц, и, продолжая смеяться, потеряла сознание.

5

Задвигались стулья, и все заняли места. Женщина ази, созданная для функций, не имеющих ничего общего с домашними делами, прошла вдоль длинного стола, подавая напитки и улыбаясь.

Эрон Тел похлопал ее по бедру и шепотом разрешил уйти. Она принадлежали ему, так же, как летний дом в горах Алтрин, и он не обращал внимания на ее прелести, хотя кое-кто из гостей провожал ее жадным взглядом. Эрон с удовольствием смотрел, как они разглядывают его собственность. Предметы, украшавшие комнату, были уникальны, их привезли из миров извне Района, и сейчас все разглядывали их с должным восхищением… но без зависти, поскольку ее трудно было вызвать у родственников из Семьи. Однако смотрели и одобряли.

Страх вошел в комнату в облике Воина маджат, занявшего пост у дверей. Он представлял собой силу. Илс Рен-барант, Дел Холд и некоторые другие привыкли к присутствию маджат, так же, как Тел а'Руил, но это не уменьшало страха и понимания, что за этим созданием стоят его бесчисленные соплеменники, сознание кургана.

– Ты уверен в нем? – спросил Холд. – Он запоминает, даже если не понимает.

– Он носит сведения только в свой курган, – объяснил Эрон. – А так уж получилось, что его курган играет определенную роль в сегодняшней встрече. Необычайно существенную роль, кузен.

Он кивнул, тихо свистнул, и Воин подошел к столу и присел, возвышаясь над людьми. Он был живым записывающим устройством: регистрировал информацию.