Привычный звук автомата, похожего на работающий шуруповерт, вкупе со звоном стекла, приятно ударил по ушам. Однако мое удовольствие покоробила крохотная девчушка, бросившаяся на грудь командиру. По белым крыльям растеклась тягучая маслянистая кровь, а я успел отпрянуть от окна. Весьма вовремя, потому что стекло вместе с рамой и подоконником разлетелось на части. Я не знаю, что уж там было в арсенале у валькирий, но наше вооружение им явно проигрывало.
Мне удалось лишь выбраться из комнаты, когда уличная стена окончательно рухнула, точно ее выворотило здоровенным бульдозером. Вдобавок, в антресоль над моей головой прилетело несколько внушительных камней. Они лишь чудом не задели одну тупую башку. В данном случае мою.
Все, что я успел — выскочить в подъезд, переходя в боевую трансформацию. И тут же выломал следующую дверь, чтобы попытаться выбраться из дома на центральную улицу.
— Двое в подъезд, вы с той стороны, остальные за мной! — гремел позади злой голос Прыщавой.
Я заметался в коридоре, не сразу поняв, куда лучше двигаться — в комнату или на кухню. Сделал два шага и остановился. Потому что вдруг понял все.
Снаружи, не считая торопливых шагов валькирий, было тихо. Пулемет Гром-бабы молчал. Значит, теперь и она… все. Зачем и куда бежать, когда ты лично погубил группу? Ради чего?
Да и не уйти мне. В нынешнем полуживом состоянии, когда каждый шаг воспринимается, как мука, против горящих ненавистью полуженщин-полугарпий, полных сил и решимости. Тем более с такими способностями, которые я видел.
Город не терпит пустоты. Твое место всегда займет кто-то более сильный, ловкий, наглый и решительный. Получается, что сегодня этим кем-то должны были стать летающие девки.
Я не сдался. Скорее согласился с неизбежным. Я всегда знал, что не умру во сне, что изношенное сердце не остановится, не желая поддерживать старое дряхлое тело. Как иронично, что жизнь воина прервут валькирии. Пусть они немного и похожи на недотраханных психичек. Ну, ничего. Я их встречу с распростертыми объятиями. У меня есть «Вал» и уверенность в собственных похмельных силах. Это немало. Хотя…
От внезапной догадки меня прошиб пот. Тупая не соображающая голова. Как до меня раньше-то не дошло? Нет, это еще не все.
Дрожащей рукой я достал из инвентаря кровавый артефакт.
Что может быть хуже нынешнего состояния моего тела и сознания? К тому же, измененный Шип намного лучше, чем Шип мертвый. Простой довод, с которым вряд ли кто-то поспорит.
Я ничего не сказал. И не подумал. Лишь сжал артефакт сильнее и тот вспыхнул так ярко, что, казалось, сжег роговицу. Я рухнул куда-то в неведомые бесконечные чертоги, окутанные мертвенно алым цветом, заполненным кровью и смертью. И падал целую вечность, напитываясь чем-то чужим, темным, зловещим. Субстанция касалась меня, проникала в поры, текла по венам, смешивалась с кровью. И еще было больно.
Точно тысячи крохотных раскаленных игл впитывались в каждый сантиметр моего тела. Артефакт словно хотел убить меня. Причем сделать это с изощренностью самого жестокого садиста. И вот когда показалось, что терпеть уже нет никаких сил, я вернулся обратно. В ту самую кухоньку в неизвестной квартире. Застрявший между центральной улицей и некогда уютным двориком. Между безвыходностью, смертью своих боевых товарищей и враждебных девиц с крыльями.
Последние, судя по шагам, только подбирались к входной двери. Значит, прошло всего пару секунд. Пара секунд, а как все изменилось, как все заиграло. Похмельную муть как рукой сняло. Я чувствовал себя полным сил. И еще появилась невероятная злость. Хотелось рвать зубами тела этих глупых куриц, которые решили нас убить. У меня родилась какая-то уверенность, что я способен это сделать.
Кстати, что правда, то правда. Я стоял все так же, вытянув перед собой руку, однако в ней ничего не было. Зато в груди разгоралось пламя самой Преисподни.