Раиса Немчинская

«11. 5. 43 г.

Дорогая моя женуля!

После очень большого перерыва я получил целую кучу писем, правда, старых (последнее датировано 8. 3). Сегодня, совершенно кстати, нас отвели с передовой на отдых. За целый день ни одного разрыва вражеского снаряда, мины или авиабомбы. Можно умыться и сменить белье, в котором уже завелись „автоматчики“. Это надо пережить чтобы понять. Но сейчас живу в лесу, как на даче.

Прочел твои письма очень внимательно, бедная моя девочка. Зря ты извиняешься за их содержание. С кем же тебе поделиться, как не со мной. Вряд ли моя заочная консультация будет реальной. Но если у меня будет возможность, обязательно обо всем подумаю и сообщу тебе.

Ты не обижайся на меня за то, что я до сих пор этого не сделал. Возможно, ты не совсем ясно представляешь себе, какова моя жизнь и работа. Длинных описаний делать не буду, но скажу коротко. Взять хотя бы последнюю неделю. Семь суток я не спал. Беспрерывно находился под обстрелом. Много моих товарищей, замечательных людей, убито и ранено. Если я жив и пишу тебе, то это только счастливая случайность. Выполняю я ответственную, опасную и важную работу разведчика, причем руковожу и целиком отвечаю за этот участок. Результаты у меня неплохие. Я вторично представлен, но ты подумай, можно ли в обстановке, о которой я пишу, спокойно обмозговать монтаж трюков для номера. Поэтому не сердись, родная.

Все остальные твои переживания мне тоже близки и понятны. Можешь мне поверить, что я глубоко чувствую, как трудно Маке учиться и жить в условиях цирковой неустроенности, в которых вынуждена прозябать ты сама. Может быть, будет правильно отправить Маку к моей матери, хотя бы до выпуска нового номера. Подумай насчет этого, а я ей напишу, прозондирую почву. Будь только умницей.

Целую тебя,

Твой Жорж»