Читаем Раиса Немчинская полностью

Что ни говори, а победой был каждый день, отвоеванный у судьбы, у Главка, у самой себя. Победой и праздником было для нее каждое выступление. Праздником, к которому никогда нельзя привыкнуть.

Вот и шла она августовским утром 1975 года по прохладным еще пустынным улицам Днепропетровска, в нарядных белых брючках и розовой кофточке с разлетающимися от движения плиссированными рукавами. В предчувствии воскресного дня город не спешил просыпаться. Шуршали только метлы дворников и стонали по скверам знаменитые днепропетровские горлицы. Вышла Раиса Максимилиановна так рано потому, что нужно ей было успеть запастись едой на целый день. Столовой при цирке не было, а когда работаешь в трех представлениях, да три раза заправляешь аппарат, хочешь не хочешь, а нужно подкреплять силы. В цирк она пришла рано, еще униформистов не было, только на конюшне вздыхали протяжно корниловские слоны.

Когда-то, в первые годы войны, неуемный Шахет, начавший готовить «Слонов и танцовщиц», уговаривал ее не мучиться одной с воздушным номером, пойти в группу к А. Н. Корнилову. С ее молодой энергией, своеобразной красотой, там она, мол, будет солисткой. Немчинская отказалась, самонадеянно заявив, что она очень индивидуальна и для ансамбля не создана. Теперь с аттракционом выступал уже не Александр Николаевич, а сын его Анатолий. Время идет, «Слоны и танцовщицы» выпущены были тридцать два года назад. За столько лет и танцовщицы менялись невесть сколько раз, и новые слоны в работу вошли. Одна только Немчинская по-прежнему вынуждена была оставаться молодой, красивой и неповторимой.

Прибежала цирковой врач, измерила артистке давление, по обыкновению, изумилась: «Как у юной пионерки». С недавнего времени всем воздушным гимнастам и акробатам, во избежание несчастных случаев, перед каждым выступлением проверяли давление. С третьим звонком, захватив накидку для вылета, Немчинская отправилась к форгангу, разминаться перед номером.

Окутанная плащом, словно облаком, взлетела она под самый купол цирка. Потом плащ медленно опустился на манеж, а там, в высоте, вырванная из темноты ярким перекрестьем прожекторов, осталась хрупкая стройная фигурка гимнастки, затянутая в белоснежное трико.

Повинуясь музыке, гимнастка то взлетала к трапеции, а то срывалась с нее, в самый последний момент повиснув на носках, на подколенке, на руке. Она замирала в балансе, чтобы тут же как бы раствориться в стремительном вращении. Возникала вновь, удивляя и радуя легкостью и неожиданностью каждого движения, как бы снова и снова опровергая мысль о существовании какого-то закона всемирного тяготения. И, наконец, предчувствуя восхищение зрителей, сама радуясь собственной грации и свободе, гимнастка, увлекаемая музыкой, бросила тело в завершающий комбинацию эффектный комплимент навстречу аплодисментам.

Падение. Тупой удар тела о манеж. Мгновенное замешательство в зале и в форганге. Бравурная игра не желающего смолкать оркестра. Носилки, сразу же промокшие от крови. Бесполезно суетящаяся врач. Растерянные коллеги, толпящиеся у распахнутых дверей медпункта. Артисты, с наигранной веселостью выбежавшие из-за занавеса продолжать представление. Инспектор манежа, тщетно уговаривающий воздушных гимнастов Пересторониных отказаться сегодня от выступления.

Ничего этого Раиса Немчинская ощутить и услышать уже не могла. В воздухе, на трапеции, под восторженные аплодисменты зрителей рассталась она с цирком и с жизнью.

Что остается от циркового артиста после его смерти? Фотографии, которые мало что могут объяснить. И легенды, которые все объясняют по-своему. Я сам еще при маминой жизни наслышался их немало. Сидя на галерке Ярославского цирка, был я свидетелем того, как бешено аплодирующий мальчишка кричал соседу, раскрывая «секрет» мастерства Немчинской: «Знаешь, кто ее муж? Капитан дальнего плавания!» В Кисловодске солидные посетители директорской ложи рассуждали при мне о том, что Немчинская тренировала на своем аппарате первых космонавтов. А где я только не слышал, что это именно Немчинской доверили дублировать в гимнастических трюках Любовь Орлову в прославленном кинофильме «Цирк». К сожалению, все это неправда. Секрет ее победного мастерства в другом.

Артистка любила и уважала свой труд. Верила, что несет радость людям. А разве есть предназначение выше и чище того, которое способно сделать человеческую жизнь хоть немного светлее и счастливее?..

ИЛЛЮСТРАЦИИ


Раечка Ахаткина с мамой и сестрой. 1916

Труппа Корелли (в полосатом костюме — Рикки). 1929

Рая Ахаткина. 1929

«Жорж Карпи, чемпион Греции». 1927

Жорж Немар. 1929

Свадебная фотография Рикки и Жоржа. 1934

Афиша выступлений (справа от афиши — Жорж). 1934

Рикки Немар. 1934

Парный портрет в цирковых костюмах. 1936

Жорж в цирковом костюме. 1936

Рикки в цирковом костюме. 1936

Рикки в цирковом костюме. 1936

Парный портрет в цирковых костюмах. 1938

Реклама номера. 1940

Фрагмент номера «Луна». Москва. 1939

Комплимент. 1939

Жонглирование в зубнике. 1939

Колесо. 1939

Комплимент. 1939

Перейти на страницу:

Все книги серии Мастера советского цирка

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Книга рассказывает о жизни и деятельности ее автора в космонавтике, о многих событиях, с которыми он, его товарищи и коллеги оказались связанными.В. С. Сыромятников — известный в мире конструктор механизмов и инженерных систем для космических аппаратов. Начал работать в КБ С. П. Королева, основоположника практической космонавтики, за полтора года до запуска первого спутника. Принимал активное участие во многих отечественных и международных проектах. Личный опыт и взаимодействие с главными героями описываемых событий, а также профессиональное знакомство с опубликованными и неопубликованными материалами дали ему возможность на документальной основе и в то же время нестандартно и эмоционально рассказать о развитии отечественной космонавтики и американской астронавтики с первых практических шагов до последнего времени.Часть 1 охватывает два первых десятилетия освоения космоса, от середины 50–х до 1975 года.Книга иллюстрирована фотографиями из коллекции автора и других частных коллекций.Для широких кругов читателей.

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары