Раиса, Памяти Раисы Максимовной Горбачевой

Не умолкает телефон. Наперебой задают вопросы в связи с кончиной Раисы Максимовны. Часто глупые. "Скажите, какую роль играла Раиса Максимовна в решениях, которые принимал президент Горбачев?" Набравшись терпения, честно отвечаю: не знаю. О влияниях "Семьи", как вы догадываетесь, тогда и речи быть не могло. Никогда не доводилось мне уловить и непосредственной связи между тем, что говорил, как поступал Горбачев, и наущениями Раисы Максимовны. А влияла на мужа несомненно и влияла колоссально. Многое, характерное для Михаила Сергеевича, - и уважительный интерес к людям интеллектуального труда, и постоянное общение с литературой, непременные вылазки, едва оказывались в Москве, на спектакли "Таганки", - определялось постоянной близостью Раисы Максимовны. Думаю, что она прежде всего направляла духовную жизнь семьи, определяла ценности, которые в ней принимались.

Накануне своей отставки - тогда мы часто и подолгу бывали с ним вдвоем Горбачев заметил: "Когда я стал генеральным секретарем, запас власти был так велик, что его хватило бы до конца дней моих. Не посчитавшись с этим, я начал перестройку". Да, начал Горбачев. Но рядом должна была быть женщина, которая не только приняла, но и разделила это всей своей жизнью...

Сегодня по радио, с экрана телевизора кто-то признается в том, что недолюбливал Раису Горбачеву и только теперь избавился от этого чувства. А почему все-таки недолюбливали, за что? Никогда не хвасталась своим положением, ни с кем не разговаривала свысока, нигде не выдавала себя за принцессу. И все-таки! Что же все-таки? Всюду появлялась вместе с Горбачевым, всегда ездила вместе с ним. Так это же ради нас всех, стараясь взломать принятый идиотизм нашей жизни... Приехала с мужем в Ленинакан после землетрясения и была, оказывается, слишком хорошо одета. Но приехала же сразу, отозвавшись на беду, - это важнее... И все-таки!

А "все-таки" заключается не в ней, а в нас, в том, что мы чаще всего не хотим понимать, как дается другим жизнь, которая на первый взгляд представляется сладкой.

И теперь тяжело вспоминать подробности отставки Горбачева. До и после нее все происходило по-свински, как часто бывает в нашей стране... Горбачеву предстояло появиться перед телекамерами и заявить о добровольной отставке с поста первого Президента Советского Союза. За пару часов до этого я вошел в его кабинет. И сразу же с порога спросил: "Что случилось, Михаил Сергеевич?" На нем лица не было. Он ответил, хотя и неохотно:

- Сейчас позвонила Раиса Максимовна. К нам на дачу заявились кремлевские архаровцы и потребовали, чтобы мы немедленно отсюда убирались. Не знаю, как успокоить жену. Ни о чем подобном мы с Борисом Николаевичем не договаривались.

Тогда же, но уже поздним вечером, когда все было исполнено, торопливо спустили флаг Советского Союза и над кремлевским куполом развернулось трехцветное полотнище, Михаил Сергеевич собрался домой. Попрощался и сел в свой черный ЗИЛ. У всех, наверное, кто провожал его, было одно чувство: это последний отъезд президента из Кремля. Как начнет он день завтрашний, свободный от обычного нагромождения неотложных дел? Меня и тогда, и позже все время мучило: сможет ли пережить все это Михаил Сергеевич, дано ли ему, человеку, который несомненно был самым популярным в мире, переключиться на повседневность? Помнится, 31 декабря позвонил Горбачеву, чтобы поздравить с наступающим девяносто вторым годом. Михаил Сергеевич сказал, что собрались они семьей за столом, сидят одни. Голос был несказанно грустным. А каково было начинать новую жизнь Раисе Максимовне? Не знаю, потому что она всегда оставалась такой же, как и прежде. Лишь спустя годы, в Генуе, где сочли возможным отметить десятилетие нашей перестройки, Раиса Максимовна обронила за ужином:

- Никто не знает, что пришлось пережить нам с Михаилом Сергеевичем...

Ни в чем не изменять самой себе Раисе Максимовне помогла, как мне кажется, ее непоколебимая доброжелательность. Именно непоколебимая, всегда оставалась приветливой, что бы ей ни отвечали, куда бы ни клонился разговор.

...Посетивший Москву Рональд Рейган устроил прием в "Спасо-хаус". За одним столом оказались Президент США, Раиса Максимовна, Белла Ахмадулина и я. Поддерживая разговор, Горбачева обратилась к Ахмадулиной:

- Беллочка, как ваше отчество?

- Ахатовна, - ответила Ахмадулина. - Но начальники всегда называют меня Ахматовной, можете и вы меня так называть.

Горбачева улыбнулась и весь вечер обращалась к Ахмадулиной не иначе, как Белла Ахатовна.

Подали мороженое. Попробовав, Горбачева заметила: на редкость вкусное.

- Да, я с утра был на кухне, чтобы его получше приготовить, - пошутил Рейган.

Горбачева улыбнулась. Что же делать, если собеседник недостаточно воспитан...