Райшаария (СИ)

Я отошла от мировой проблемы полов и попыталась сосредоточиться на том, что для меня сейчас было важнее. На своей семье. По крайней мере, свою семью я буду беречь и защищать. Думаю, с Элиной нужно все-таки поговорить. Хотя я теперь была за нее абсолютно спокойна.

 А вот почему Игорь не сказал мне про кулон Редшиариса?

«Чтобы ты еще больше переживала?»

«Тим! Ты как все успеваешь?! А урок?»

«Историю вашего мира  я прошел по вашим меркам за сутки. И сейчас я готов не только сдать все экзамены, но защитить научные работы, которых у вас нет. А здесь 2 класс!»

«Так хорошо. Но я не хочу, чтобы ты слышал все мои мысли! Мало ли о чем я могу думать. Давай так, когда мне нужен ответ, я тебя зову. Хорошо?»

«Как пожелаешь!»

И он пропал. Точнее, пропал его голос в моей голове. Вот ведь.

Я на сегодня взяла отгул, и поэтому никуда не торопилась. Информации для размышлений было более чем достаточно. И потом я ведь не оставила попытки найти Полину Громову. Шесть вариантов я уже проверила. Без результатов. Точнее, отрицательный результат тоже результат. И раз у меня сегодня есть время, пока дети в школе, я могу потратить часа два на ее поиски. Поэтому раз с Алианной немного стало спокойнее, потому что Тим рядом с Элиной, Райшаарию мне пока не увидеть, я решила заняться поисками Полины.

Не скажу, что я было уверена в успехе, но надежды не теряла. Потому что точно видела ее ниточку. Осталось только до нее добраться. Поэтому, придя домой, я умылась и легла «спать». Ну, а как еще иначе назвать это состояние, если со стороны оно выглядит именно так. Детей я просила не «будить» меня по пустякам. Громов тоже никогда меня не специально не будил. Ночью мне было сложнее уйти от него, и объяснить, зачем мне это нужно. Про Полину я ему ничего не говорила. Сама не знаю почему. И поэтому я не стала терять драгоценное время.

Засыпала, точнее, переходила, я быстро. Я четко представляла себе Полину Громову, точнее ее изображение, которое у меня было. Не скажу, что они сильно отличались друг от друга. Неизменными в течение жизни у человека остаются только глаза. Человек растет, болеет, худеет, толстеет, стареет – глаза остаются прежними. Такими, с какими он родился. Меняется взгляд. Но не глаза. Но по одним глазам очень трудно визуально узнать человека. Нужны еще черты лица, которые могли измениться. И вот поэтому я внимательно смотрела, сначала на детское фото Полины, которое уже изучила до каждой мимической черточки, а потом на один из тех фотороботов, которые мне составил друг Игоря. И переносилась туда, где данный объект мог находиться. Как это получалось, я не знаю. Потом я выстраивали свои линии, и шла по ним. Иногда одного раза мне было не достаточно, и приходилось возвращаться. Ничего особенного, или сильно отличного я не замечала. Это были обыкновенные такие же, как и наш, миры. Я подозреваю, только параллельные. Потому что некоторые места я узнавала. А некоторые меня даже и удивляли.

Так было и в этот раз. Я оказалась в таком же городе. Единственным отличием было небо. Вот все предметы, дома, скамейки, деревья были такими же. А небо – нет. Оно было невеселым. Не пасмурное, не хмурое, а именно невеселое. Словно оно отражало чье-то настроение. Вот никогда бы не подумала, что  состояние неба будет зависеть не от погоды, а от настроения. Хотя, ведь погода это и есть настроение природы. Я сама не заметила, как оказалась на набережной. Учитывая серость и ветер, у воды здесь, сейчас не самое лучшее место. Но я уже говорила, что тепловые ощущения меня почему-то не беспокоили. Поэтому я не могу сказать, холодно, или нет.

Нормально. Серо. Не весело.

Ее я увидела еще издали. Одинокая женская фигурка сидела на берегу. Обхватив колени руками. Длинные до пояса волосы закрывали всю спину девушки. Мои лилии четко указывали на нее. Да и по близости никого не было. Я подошла и села рядом.

– Привет, ты не против? – спросила я.

– Привет. Я знала, что ты придешь, – ответила девушка.

Если брать во внимание, что Полина пропала в 12 лет, прошло 15 лет, то ей сейчас должно быть 27. С математикой не поспоришь. Но сидевшая рядом со мной девушка на двадцать семь явно не тянула. Ей было можно дать не больше пятнадцати.

– Я – Оля.

– Я знаю. Я – Полина.

Неужели я нашла пропавшую сестру Громова!

– Знаешь? Откуда? – спросила я.

– Я давно жду тебя.

– Вот как? Тогда почему ты никак не дала мне об этом знать?

– Не знаю, – вздохнула Полина. – Я не знаю, к каким последствиям могут привести те или  иные мои поступки. И поэтому, я не хочу ни на что влиять.

– Полина, но, если ты знала, что тебя ищут, ждут, почему ты до сих пор здесь?

 Девушка подняла на меня свои огромные глаза. В них было столько боли и отчаяния, что мне стало понятно, кто раскрашивал небо.

– Я не могу, – тихо сказала она.

– Почему? – снова спросила я.

– Потому, что я сама сделала этот выбор.

Что-то я не совсем ее понимала. Райшаария мне говорила, что можно остаться в одном из миров, если ты этого хочешь.

– Полина, но почему ты сама захотела уйти? Ведь тебе было всего двенадцать?!