Райская обитель

Я подошел к застекленной террасе и увидел двоих мужчин, сидящих друг напротив друга в мягких кожаных креслах. Один из них был совсем стар – его волосы ровными белыми прядями падали на лицо, плечи сгорбились от бремени прожитых лет. Мужчины обернулась разом, посмотрели на меня, и старик сразу же расплылся в широкой улыбке, а тот, что был моложе, наоборот, нахмурил брови. Я сразу понял, что тот, кто улыбается – это мой дядя. А второй, хмурый – его помощник, который взял трубку, когда я звонил.

– Филипп! Как я рад тебя видеть! Как добрался? – дядя с трудом поднялся, чтобы поприветствовать меня.

Я подошел и крепко пожал его старческую руку, а потом обнял за плечи. Он был так сух и худ, что мне показалось, обними я его сейчас так, как обнимаю своих друзей, и он хрустнет и сломается пополам. Я повернулся ко второму мужчине и поприветствовал его тоже, тот, в свою очередь, лишь сухо кивнул мне в ответ.

– Сейчас Серафима накроет на стол и пойдем обедать, а пока присядь, мой мальчик, расскажи, как ты живешь, чем занимаешься, – дядя сел в свое кресло и с интересом посмотрел на меня, – слышал, что моя сестра умерла много лет назад,

– Да, я вырос в детдоме, – ответил я, – Живу хорошо: работаю, пытаюсь наладить личную жизнь.

– Кем же ты работаешь?

В глазах дяди мелькнула лукавая искорка, но уже в следующую секунду она исчезла, и я решил, что мне это показалось.

– Работаю продавцом, – я постарался вложить в свой голос максимум оптимизма и уверенности, – конечно, это временная работа! В ближайшем будущем я планирую открыть собственный бизнес, есть кое-какие идеи и мысли.

Я чувствовал, как мои щеки покрываются пунцовым румянцем, чего не случалось, пожалуй, со школьных времен. Конечно, я соврал дяде. За все пять лет, что я отработал продавцом бытовой техники, мне не пришло в голову ни одной светлой мысли по поводу открытия своего дела. Да и где бы я взял стартовый капитал? Себя-то кое-как кормил…

– Молодец, Филипп! Я не сомневаюсь, что в тебе есть огромный потенциал. Наша фамилия обязывает быть инициативными. Мы, Вознесенские, всегда стремимся быть лучшими во всем. Нужно вознестись над миром, так сказать.

Дядя рассмеялся хриплым смехом, и я неуверенно кивнул, не зная, что ответить. Судя по всему, я был самым неудачливым представителем нашей фамилии.

Пока я судорожно придумывал новую тему для разговора, входная дверь распахнулась, и на террасу выпорхнула молоденькая девушка – тонкая легкая и прозрачная, словно бабочка. Бросив на меня беглый взгляд, девушка вспыхнула румянцем и быстро отвела глаза.

– Обед на столе, Рудольф Аристархович! – тонкий, звонкий голосок пролетел над нами и обдал меня свежим воздухом.

Я уставился на девушку, как завороженный, сердце в груди затрепетало. Такой чистой, светлой красоты я никогда раньше не встречал.

На девушке было простое длинное платье травянисто-зеленого цвета, а поверх него – белый фартук. Светлые волосы были заплетены в тугую косу, что придавало её прелестному лицу совсем юное выражение. Небесно-голубые глаза в сочетании с золотистой бледной кожей и коричневыми мелкими веснушками, рассыпанными по щекам, делали ее образ прозрачным и даже эфемерным.

Дядя бросил на девушку ласковый взгляд и проговорил:

– Спасибо, Серафима, ангел мой. Мы уже идём к столу.

"Серафима… И вправду, настоящий ангел…" – подумал я.

Девушка упорхнула в дом, мужчины поднялись со своих кресел, и я сделал то же самое. Дядя подошел ко мне и облокотился на мою руку. Я уловил запах дорогого мускусного парфюма, исходивший от него, но даже этот терпкий аромат не смог перебить запаха старости и болезни.

***

Внутреннее убранство дядиного дома поразило меня еще больше. Все здесь сверкало золотом, блестело чистотой, завораживало роскошью. Дом был большим, просторным, по сравнению с ним, моя малосемейка на окраине города казалась собачьей конурой.

Дядя, заметив мое замешательство, сказал:

– Вижу, тебя поразила обстановка, в которой я живу? Привыкай, Филипп, если ты выполнишь мое условие, то вскоре это все станет твоим. Я ведь уже говорил, что ты мой единственный наследник.

Я опустил глаза, чувствуя, как в них загорелся огонь. Еще бы! Когда богатство идет прямо в руки просто так – это ли не чудо? Как тут не воодушевиться? Дядя Рудольф просил выполнить его условие? Да я сейчас был готов на все – хоть океан переплыть, хоть в пропасть броситься. Только бы все это и вправду досталось мне. Мне одному!

***

Обед был роскошным. Но я стеснялся налегать на еду, как это обычно делаю, чтобы обо мне не подумали плохо. За столом дядя Рудольф рассказывал о своей жизни. Он много путешествовал, много чего повидал, ему было о чем рассказать, в отличие от меня.

– Арсений, – обратился дядя к своему помощнику после обеда, – будь добр, оставь нас с Филиппом ненадолго.

Строгий мужчина, который, судя по всему, не отходил от дяди Рудольфа ни на шаг, нехотя встал, кинул на меня строгий взгляд, который означал, что в случае чего мне не сносить головы, и вышел из столовой, прикрыв за собой дверь.