Райская птичка (СИ)

- Каролина, жизнь – дерьмо, - философски изрекла она, затолкала таблетку в рот, не спрашивая, что это и запила водой. Ядом её точно не накормят. Во рту был гадкий привкус, на душе - почти так же. - И сотри с лица это жалостливое выражение, - приказала она. - Я не собираюсь выть неделю из-за того, что Тим изменял мне с собственной сестрой. Через некоторое время я приду в себя – это всё проходящее. Просто сейчас мне ужасно противно. Меня просто тошнит от них.

- Давай поговорим, тебе станет легче.

Конечно, Энджел плакала не из-за Тима. Каролина это прекрасно понимала. Тим, в данном случае, выступил лакмусовой бумажкой – показателем её внутреннего состояния. Он всего лишь катализатор в её жизненной ситуации. Он гадкий и ненужный остаток в её уравнении, который следовало вычеркнуть и забыть. Но он с успехом напоминал о себе!

- Мне уже легче. Просто меня очень уязвило то, что он спал именно с Кэтлин. А она с ним… Это насколько нужно быть непорядочными людьми. Сейчас пусть хоть оближут друг друга, но тогда… Тогда мы были помолвлены! И не из-за него я!.. Я из-за себя!.. Что ему не хватало? Что во мне не так?

- Давай наймём киллера и застрелим этого гада!

Энджел хмуро улыбнулась:

- Плюс одно очко за шутку.

- Это было после того, как ты рассказала ему про аварию. Во всяком случае, я видела их после. Не знаю уж, было ли что до этого, - тихо пояснила Кари.

- О, тогда понятно. Он испугался, что я ослепну и буду для него обузой. Я стала плохо видеть, но я не отупела! Ты знаешь, я уже не помню, было ли у нас с ним что-то хорошее. На ум приходит только самое плохое. И ещё… ведь я ненавижу его. А когда-то я думала, что не умею этого делать.

Она легко и быстро научилась этому. Думала, что после всего она будет просто равнодушна к нему и всё забудет, но Тим постарался обострить их отношения до предела. Своей наглостью и беспринципностью он выводил её из себя. Это было похоже на ненависть - то, что она испытывала к нему. Своим существованием он напоминал ей о прошлом, о её переживаниях и сомнениях. Он заставил её чувствовать собственную ненужность. Он заставил её сомневаться в себе самой, в своей полноценности. Она доверяла ему, а он унизил её, растоптал её чувства, бросил, когда ей так нужна была его поддержка. Он предал её, а она, как дура, распланировала их совместную жизнь и отношения, которые, как оказалось, не стоили и ломаного гроша.

- Энджел, - осторожно начала Каролина, - тебе самой нужно проще ко всему относиться.

- Проще – это как?

- Наплюй ты на них! Тим – урод, а твоя сестра маленькая глупая шлюшка! И оба они достаточно беспринципные люди! Они моральные недоделки. С чего ты решила, что они будут соблюдать какие-то приличия?

- А ведь он не отстаёт от меня и звонит как ни в чём не бывало!

- И ещё позвонит, вот увидишь…

- Пусть только позвонит…

Каролина была абсолютно права – ей нужно было наплевать на все и жить дальше, но прошлое неустанно тянуло её обратно, мешая новым отношениям. Её ошибки, сомнения и переживания блокировали любое новое развитие, сводя всё к одному – лучше быть одной, чем пережить такое ещё раз. Да, она сама разорвала помолвку, но сколько раз до этого он высказывал ей своё пренебрежение, сколько раз отталкивал… У него просто не хватило смелости прекратить это самому. Он, как обычно, предоставил всё ей.

Глава 22

Данте с силой ударил по клаксону и машина пронзительно просигналила. Конечно, было уже поздно, и это всего лишь жест, выражающий и злость, и досаду, и нетерпение одновременно.

- Поверить не могу… - проговорил он вполголоса, отстёгивая ремень безопасности и выбираясь из машины, тут же глядя на смятую левую бочину своего «Мерседеса».

- Куда прёшь сволочь! – заорала на всю улицу старушка, вылезшая из старенького, не пойми каких годов выпуска, «Форда». Впрочем, она не стала долго задерживаться на его персоне, а поправив очки на переносице, принялась скрупулёзно осматривать повреждения своего авто.

Ну, надо же! Вот откуда взялась эта старая карга на своей консервной банке! И улица-то была пуста! Он вполне рассчитывал, что проскочит. А она вывернула из какого-то проулка и вписалась прямо ему в левый бок! И что самое поганое была права – это он нёсся на красный. Хорошо, что скорость была небольшая, иначе от старушки бы остались только каблуки.

Данте несколько раз глубоко вдохнул, успокаиваясь, и достал бумажник.

- Мэм, дико извиняюсь… - проговорил он только после того, как в уме посчитал до десяти.

- Ха, извиняется он! Сынок, ты со мной по гроб жизни не расплатишься! Как я теперь буду без своей малышки? – причитала она.

- …надеюсь этого хватит? – Он выгреб из бумажника всю наличность и сунул старушке. Она попыталась возмутиться, но её привлекло количество зелёных бумажек в руке, и она замолкла, быстро оценив общую сумму. Поохав для приличия, она села в машину и укатила.