Райская сделка

Бревенчатая хижина постепенно превратилась в двухэтажный дом, с настоящими стеклами в окнах, с настеленными деревянными полами и выбеленными известкой стенами. Кейт Моррисон не желала принимать в расчет трудностей быта в приграничном поселении. Приличный дом — это приличный дом, где бы он ни находился, твердила она и настаивала на соблюдении достойного образа жизни и поведения. Ее строгие понятия о приличиях доставляли Блэку и Уитни довольно серьезные испытания.

Без посторонней помощи она самоотверженно принялась налаживать их беспорядочную домашнюю жизнь, не считаясь со взглядами отца и дочери, которые руководствовались двумя основными положениями: «И так сойдет!» и «Все имеет свою цену». Она установила твердый домашний распорядок, заботилась об улучшении их питания и гигиены и настаивала, чтобы в ее присутствии соблюдались «обычаи цивилизованных людей», как она их называла. В новом доме Дэниелсов словооборот «В моем присутствии» стал самым употребительным; то, что тетя Кейт не могла видеть, она не могла и запретить. Так скрытно в течение двух лет продолжались прогулки Уитни с отцом на винокурню, пока сама природа не добавила стимул к требованиям тетушки Кейт, чтобы Уитни бросила свои «мальчишеские» повадки.

Но сейчас того, чего не удавалось достичь природе и теткиным увещеваниям, сумели добиться Чарли Данбер и незнакомый солдат с горящими глазами и загадочными прикосновениями. Сидя на стуле в ожидании, когда тетушка Кейт закончит ее причесывать, Уитни вдруг почувствовала, что весь ее мир словно всколыхнулся и сместился, заняв окончательное положение.

Казалось, внезапно изменилось все, что она знала: ее отношения, взгляды на жизнь, даже ощущения собственного тела. От постепенно осознаваемого Уитни ясного и неоспоримого факта у нее по спине пробежали мурашки: несмотря на все свои увертки и старания предотвратить неизбежное, она уже стала женщиной.

Вот только вопрос: какой именно?

Оставшийся вечер Уитни провела в хлопотах по дому, стараясь усыпить подозрения тети Кейт и отвлечься от смущающих мыслей.

Они решили не разжигать очага, съели холодный ужин и занялись обычными вечерними делами: надоили молока, а потом уселись шелушить бобы и нанизывать лук на веревки, чтобы развесить его в коптильне.

Осенью по вечерам в долине становилось довольно холодно, и Уитни зажгла огонь в камине гостиной и масляную лампу. Кейт уселась поближе к огню в свое французское кресло-качалку, покрытое пледом, надела очки в тонкой оправе и взяла шитье. А Уитни подумала и сочла нелишним заняться чисткой кремневого ружья, которое сняла с крюка над камином.

Весь вечер, занимаясь разными делами, Уитни не переставала размышлять о появлении солдате Рэпчер-Вэлли. Рано или поздно они узнают о том, что ее отец гонит виски, и придут, чтобы найти его винокурню и запас спиртного. А после сегодняшних событий, уныло думала Уитни, среди них найдется по меньшей мере один, который не поверит ни одному слову, что бы ни говорили она или Кейт.

Она исподтишка посматривала на тетку и раздумывала, стоит ли подать ей повод к дальнейшим расспросам, рассказав о федеральных солдатах.

— Уитни! — Кейт посмотрела на девушку сквозь очки и, увидев, как ловко та управляется с оружием, недовольно нахмурилась. Кейт уже давно наблюдала за племянницей и, в свою очередь, предавалась серьезным размышлениям. — Принеси эти штаны, я имею в виду твои штаны.

— Зачем, тетя Кейт?

— И твои башмаки. Немедленно принеси их. — Кейт опустила вышивку и устремила на Уитни строгий взгляд.

— М-мои башмаки? И… и штаны? Но, тетя Кейт, они тебе совсем не подойдут! — Уитни уставилась на нее широко раскрытыми невинными глазами, что каждый раз выводило Кейт из себя. Она считала это характерным признаком семейного плутовства Дэниелсов.

— Не валяй дурака, Уитни. Немедленно принеси мне штаны.

— Ну… ты же знаешь, как я к ним привыкла, тетя Кейт. — Уитни поднялась и вытерла руки о бедра с недобрым предчувствием, что ей угрожает еще более глубокое погружение в «женское» существование.

— И имеешь в них исключительно неприличный вид. Они слишком узкие и слишком обтягивают… И они дают тебе слишком много простора для мыслей и действий! — Обе понимали, что именно последнее соображение заставляло Уитни цепляться за право носить штаны.

— Но я вовсе не веду себя неприлично, тетя Кейт! — Уитни удалось выглядеть шокированной, пока она пыталась сообразить, как ей спасти от покушений привычную манеру одеваться и одновременно свою свободу. — Просто мне в них удобно. Ты же сама всегда говоришь: приличную женщину всегда можно узнать по ее поступкам, а не по модным тряпкам. Помнишь, я пыталась надевать корсет и юбки, которые ты мне дала. Они мне совсем не подходят. Я чувствую себя в них связанной, как свинья перед тем, как ее зарежут. Верно говорится в старой пословице: «Каждой паре ног нужна своя обувь». И скажу тебе, тетя Кейт, когда человек привык носить мягкие кожаные штаны…