Райские новости

Райские новости

Посвящается Майку Шоу

Рай земной! Неужели вы не хотите туда попасть? Ну конечно же!

Гарри Уитни. Путеводитель но Гавайям (1875)

Часть первая

Еженощно пронзая причудливый облака лик,

Украшающий горы, что в воздухе гордо парят.

Проникают сюда сонмы тех, что мечтою горят.

Уильям Мередит. Рассказ о путешествии на Гавайи

1

— Зачем им это нужно? Ну зачем им это нужно?

Старший представитель (Служба контроля в аэро­порту) компании «Тревелуайз турз» Лесли Пирсон со смешанным выражением жалости и презрения на­блюдает за пассажирами, толкущимися в зале отлета четвертого терминала Хитроу. Середина утра в самый разгар летнего сезона, и вдобавок к обычному столпо­творению активизирована система безопасности, по­скольку считается, что недавняя авиакатастрофа вы­звана диверсией. (Ответственность за нее взяли на се­бя три разные террористические организации, а это значит, что как минимум две из них пытаются без лиш­них усилий прославиться с помощью любого подвер­нувшегося под руку убийства. Вот вам и современный мир: чем больше он раскрывается перед Лесли Пирсо­ном, тем меньше поддается пониманию, тем меньше нравится.) Нынешним утром пассажиров у стоек реги­страции подробно расспрашивают об их багаже, а личный досмотр и проверку ручной клади сотрудники службы безопасности проводят с гораздо большим, чем обычно, рвением. Длинные, медленно продвигающиеся очереди тянутся почти до противоположной стены зала. Их пересекают две еще более длинные оче­реди, направляющиеся к узкому проходу, который ве­дет к стойке паспортного контроля, раме металлоискателя и залу ожидания. Выстроившиеся друг за другом пассажиры переминаются с ноги на ногу, или опира­ются на ручки своих нагруженных багажных тележек, или присаживаются на чемоданы. Выражение лиц у них разное: озабоченное, нетерпеливое, скучающее, стоическое, — по пока не усталое. Пассажиры еще от­носительно свежи: их яркая нестрогая одежда чиста и отутюжена, щеки не утратили гладкости после недав­него бритья или макияжа, волосы уложены и блестят. Но случись еще какая-то серьезная задержка — скажем, итальянская забастовка авиадиспетчеров или сниже­ние темпа работы погрузчиками багажа, — и тогда, как по опыту знает Лесли Пирсон, цивилизованная обо­лочка очень скоро покроется трещинами. Видывал он этот зал — и следующий за ним зал ожидания, — наби­тый пассажирами задержанных рейсов. В испачкан­ной, измятой одежде люди спали под лампами днев­ного света, пристроившись как придется на стульях и на полу: рты раскрыты, руки и ноги раскинуты, словно у жертв резни или нейтронной бомбы, а уборщики аэропорта пробираются среди распростертых тел, как мародеры на поле боя. Сегодня обстановка далеко не так плоха, но все равно ничего хорошего.

— Зачем им это нужно? — снова спрашивает он. — Чего они ищут?

— Где оттянуться, ясное дело, — отзывается Тревор Коннолли. Он недавно принят в «Тревелуайз» и вре­менно прикреплен к Лесли для освоения азов работы: распознать и поприветствовать клиентов фирмы, про­верить их дорожные документы на соответствие дню вылета (тут возможны разнообразные сюрпризы) и паспорта на наличие требуемых виз, за тем направить к нужной стойке регистрации и помочь в случае на­добности донести багаж и ответить на вопросы, если таковые у них возникнут. — Солнце, песок и секс. — Тревор старательно изображает ухмылку.

Лесли фыркает, отмахиваясь от его слов.

— За этимнет нужды отправляться так далеко, — го­ворит он. — Этоможно получить на Майорке. Этоможно получить в Борнмуте [1], если уж на то пошло: ны­нешнее лето бесподобно. А что тут увидишь, сидя в этой дыре? — Он сердито смотрит на низкий, серо-стального цвета потолок, куда выведена вся вентиляция и кабели, что якобы отвечает ультрасовременному стилю, но вызы­вает у Лесли ощущение, будто он работает в подвале оте­ля или в машинном отделении линейного корабля. — Я что имею в виду: возьмем, например, эту маленькую груп­пу. — Он бросает взгляд на список сегодняшних пассажи­ров, закрепленный перед ним на подставке. — Куда они направляются? В Гонолулу. В Гонолулу!Хотел бы я знать... да им только добираться чуда целый день.

— Восемнадцать с половиной часов, — уточняет Тревор. — Включая пересадку в Лос-Анджелесе.