Райские острова

Я клянчила и уламывала толстяка и, наконец, сбила цену, которую он заломил, до такой, которую могла себе позволить… хоть и еле-еле. Хозяин еще и потому торговался до посинения, что выбрала я самое крупное и сильное животное. Я настояла, чтобы моего пони как следует, накормили, а сама тем временем отправилась делать покупки. Я закупила продовольствие (сушеную рыбу и хлеб из водорослей), несколько больших бурдюков для воды, четыре кожаных мешка со швами, промазанными рыбьим клеем, чтобы не пропускали воду, моток веревки и еще кое-какие мелочи. Когда в моем кошельке не осталось ничего, кроме пары медяков, я вернулась за своим сытым морским пони.

Последнее мое словечко, сказанное на ухо хозяину, было о том, что с его стороны будет умно помалкивать о нашей сделке. Я многозначительно похлопала по рукояти калментского клинка, но толстяк только кисло посмотрел на меня.

– На косе Гортан, – сказал он, – все держат рот на замке, если не хотят оказаться с перерезанным горлом.

Может быть, это в какой-то мере и было правдой, но если бы хранителям пришло в голову задать ему парочку вопросов, не думаю, что он стал бы упираться, особенно учитывая, что с помощью силв-магии им ничего не стоило узнать, правду ли он говорит. Впрочем, может быть, все это и не имело такого уж значения: к тому времени, когда хранители узнают, что именно я задумала, я буду уже далеко.

Я вывела морского пони из загона и направила его в открытое море. Пока хозяин открывал мне ворота, появились мальчишки-полукровки и принялись для развлечения кидать камни в мою сторону. Когда я оглянулась, мрачный толстяк снова разгонял их.

При верховых прогулках по морю возникает одна проблема: морские пони обожают нырять и, если получают такую возможность, ныряют, не обращая внимания на то, есть у них седоки или нет. Впрочем, проблема имеет простое решение: чтобы нырнуть, животное должно закрыть дыхало; поэтому в край дыхала вставляется специальное кожаное кольцо, не дающее его закрыть. Естественно, нужно все время присматривать за тем, чтобы кольцо не выскочило. На всякий случай я купила несколько штук в запас. \

Я везла с собой и Следопыта, который жалобно скулил в одном из кожаных мешков. Пес иногда высовывал нос наружу и издавал отчаянный вой, совсем не похожий на собачий. От этого воя у меня, как, наверное, и у всех моряков на всех кораблях в гавани, волосы вставали дыбом. Должно быть, в ту ночь в порту только и разговоров было, что о морских драконах, сиренах и прочих подобных существах. Я от души ругалась. Ведь знала же я, какую обузу на себя взваливаю… В конце концов, я туго затянула мешок, чтобы Следопыт не мог из него высовываться, и ласковыми разговорами успокоила собаку.

Когда совсем стемнело, я подплыла к борту «Гордости хранителей» со стороны моря и привязала к кораблю на длинной веревке морского пони. В темной воде животное было совершенно невидимо; впрочем, если бы кто-нибудь его и заметил, то едва ли обратил бы внимание: в конце концов, вокруг косы Гортан было полно диких морских пони.

Меня, несмотря на темноту, нашел Руарт и полетел впереди, показывая дорогу. Мы с ним видели все ясно, как днем: силв-магия, защищавшая «Гордость хранителей», заливала все вокруг ярким светом. К счастью, команда была занята приготовлениями к отплытию, и нижняя палуба оказалась пуста. Повреждения, которые корабль получил накануне, были исправлены, хотя я все еще ощущала неприятную смесь запаха горелого дерева и зловония дун-магии.

Руарт показал мне, где хранители заперли Флейм: в каюте, иллюминатор которой смотрел в сторону моря. Ничего лучше и придумать было нельзя. Я попросила Руарта удостовериться, что Флейм в каюте одна, и он взлетел к иллюминатору, а потом тут же вернулся, кивая головой. Снова взлетев, Руарт постучал в стекло, чтобы привлечь внимание Флейм. Иллюминатор тут же распахнулся: Флейм открыла его ручкой своей расчески, чтобы не коснуться защищенной заклинанием рамы. Я кинула привязанный к веревке крюк и мгновением позже уже протискивалась сквозь иллюминатор – нелегкое дело для человека моих размеров. Большая часть моей одежды полетела вниз, в воду, но, по крайней мере, никто из хранителей меня не заметил.

– Спасение попавших в беду красоток становится, похоже, твоей стихией, – спокойно заметила Флейм. – Только, как я вижу, на этот раз тебе пришлось пожертвовать другой стихии – морской – большую часть одежды.

– Очень смешно, – проворчала я, подтягивая штаны.

– Может, нам стоит предложить какому-нибудь цирку номер «Невероятное спасение вопреки магии»…

– Ох, заткнись, Флейм. Я тебя еще не спасла. Кстати, ты не пострадала? – Несмотря на ее болтовню, выглядела Флейм ужасно: глаза ее казались слишком большими для осунувшегося лица. Прошло всего несколько часов с тех пор, как я видела ее в гостинице, а она словно успела за это время попасть в кораблекрушение. Рядом со мной Руарт возбужденно прыгал и чирикал, явно столь же обеспокоенный, как и я.

– Этот твой приятель знает кое-какие уловки, – сквозь стиснутые зубы ответила Флейм.

– Датрик? Что он тебе сделал?