Райские острова

– Да, только у нее же была не болотная лихорадка, Кел… Флейм умрет?

– Откуда мне знать? Опыта лечения дун-магии у меня нет. Я до недавнего времени вообще не верил в ее существование.

Блейз бросила на меня недовольный взгляд.

– Я спрашиваю тебя не потому, что думаю, будто ты понимаешь в дун-магии. Я рассчитываю на твой нюх. Я хочу знать, что твой нос говорит тебе о состоянии Флейм… о том, что у нее не в порядке.

Под ее напором я сдался и сделал то, чего врачу никогда делать не следовало бы: я стал гадать.

– Не знаю, убьет ли Флейм эта болезнь в конце концов или Флейм с ней справится, но мой диагноз, основывающийся на том, что я чую, таков: в настоящий момент болезнь не угрожает жизни Флейм.

Взгляд Блейз стал острым как стальной клинок.

– И что это значит, если говорить простым человеческим языком?

– Я не думаю, что она вскоре умрет или даже тяжело заболеет. Мне кажется, что болезнь развивается циклически: она будет появляться и исчезать, у Флейм будут хорошие и плохие дни. Мне кажется – и повторяю, это всего лишь предположение, – что вы успеете сделать то, что задумали.

– Шанс на это увеличится, если с нами отправишься и ты.

Я виновато потупился: возможно, она была права.

– Блейз, ты не можешь ожидать от меня помощи в убийстве кого-то, кого я даже не знаю и кто не причинил мне никакого вреда. К тому же как я могу быть уверен, что смерть Мортреда повлияет на течение болезни Флейм, разве что поможет ей сосредоточиться на инфекции и победить ее? Флейм требуются отдых и забота, а не преследование по всем островам злодея, который ее изнасиловал.

Глаза Дека широко раскрылись, но мы не обратили на мальчишку внимания.

– Может быть, тебе следовало бы найти силва, который занялся бы лечением Флейм, раз уж вы думаете, что это может помочь.

– У нас имеется силв – сама Флейм, – возразила Блейз. – И она старается… как мне кажется.

– А не лучше ли было бы привлечь кого-то другого? Или нескольких силвов? Ты сама говорила, что в прошлый раз Флейм потребовалась помощь не единственного целителя.

– Даже если бы мне удалось найти целителей-силвов, они были бы мне не по карману, да Флейм и слышать об этом не захочет. Она говорит, что может сама о себе позаботиться. Она просто хочет найти Мортреда и убить его.

– Тогда, пожалуй, именно этим вам стоит заняться, и как можно скорее. Мне жаль, что я не могу вам больше ничем помочь.

– Ты мог бы, да только не хочешь, безмозглый костоправ, – бросила Блейз, потом печально добавила: – Что ж, тут ничего не поделаешь… Завтра утром мы отправляемся. – Она криво улыбнулась. – По крайней мере я верю в то, что смерть Мортреда излечит Флейм – полностью и немедленно.

Блейз забыла, что я могу определить, когда кто-то лжет…

На следующий день они и в самом деле отбыли. Блейз пошла на компромисс: тележку нанимать не стала, но купила осла, на которого были навьючены все их вещи и запас продовольствия. Флейм, должно быть, извинилась перед своими спутниками, потому что отношения между ними снова стали сердечными.

Я глядел им вслед и, как ни странно, чувствовал себя покинутым. Они были источником стольких неприятностей, а теперь я только и мог думать о том, как мне их всех будет не хватать: Флейм с ее добрым сердцем, красотой и мужеством, Блейз с ее насмешками над собой, честностью и надежностью, Руарта с его бесконечным терпением и мудростью, которых трудно было бы ожидать от птицы, Дека с его энтузиазмом и романтизмом, которые не смогло угасить даже трудное детство. С внезапной болью в сердце я понял, что все они – мои друзья. До сих пор единственным моим другом была Джастрия, да и то я сделал ошибку, женившись на ней. А теперь ее не стало…

Я прошел в беседку с орхидеями и попросил принести мне эля. Настойчивый внутренний голос шептал: «Если таковы твои чувства, ты просто не имеешь права отпустить их одних. Если ты будешь с ними, они получат больше шансов на победу. Тебе всегда будет ее не хватать. Отправляйся следом, глупец. Отправляйся к ней!»

Я выпил эль и заказал новую кружку. Постепенно алкоголь принес мне приятное чувство жалости к себе…

К счастью, прежде чем я совсем расчувствовался, меня призвали к выполнению долга врача: кухарка умудрилась отрезать себе кончик пальца, и мне пришлось накладывать на рану швы.