Райские пастбища

Жена положила на тарелку косточки и вытерла руки и губы бумажной салфеткой.

– Что с тобой, Берт?

– Не знаю. Просто мерзко себя чувствую.

– Хочешь, чтобы я с тобой поехала?

– Нет, оставайся. Тебя отвезет Джимми.

– Ладно, – согласилась миссис Мэнро. – Но ты все же попрощайся с мистером и миссис Бэнкс.

Берт упрямо набычился.

– Скажешь им от меня до свидания, – сказал он. – Я отвратительно себя чувствую. – Он повернулся и широко зашагал прочь.

Спустя неделю Берт Мэнро подъехал на своем форде к ферме Бэнкса и остановился у ворот. Из кустов появился Реймонд. Он только что пытался застрелить ястреба и неудачно. Он неторопливо приблизился и пожал гостю руку.

– Я столько слышал о вашей ферме, – сказал Берт. – Дай, думаю, загляну, посмотрю.

Реймонд был в восторге:

– Одну минутку, вот только ружье отнесу и все вам покажу.

Целый час они ходили по участку. Реймонд показывал что к чему, а Берт восхищался, как тут чисто и как все налажено.

– А теперь давайте зайдем в дом и выпьем по стаканчику пива, – сказал Реймонд, когда они все обошли. – В такой день самое оно выпить холодного пива.

Когда они сидели за столом, Берт смущенно спросил:

– Вы уже написали начальнику тюрьмы, мистер Бэнкс?

– Да… написал. Скоро должен быть ответ.

– Вы, наверно, удивляетесь, почему я об этом спросил. Видите ли, я считаю, человек должен стараться увидеть как можно больше. Это ведь жизненный опыт. Чем больше человек знает жизнь, тем лучше. Человек должен все знать.

– Я тоже так думаю. Очень верно вы сказали, – согласился Реймонд.

Берт осушил стакан и вытер губы.

– Я, конечно, читаю в газетах, что вот кого-то должны повесить, но ведь это совсем другое дело – все увидеть собственными глазами. Говорят, этим беднягам нужно пройти тринадцать ступенек до виселицы. Правда?

На лице Реймонда появилось сосредоточенное выражение.

– Право не знаю, мистер Мэнро. Я никогда их не считал.

– Как они там… дергаются, рвутся… ну, когда уже висят?..

– Да вроде бы. Вы понимаете, их ведь связывают по рукам и ногам, а на голову надевают колпак из темной материи. Так что много-то не увидишь. Не дергаются, а я бы сказал, дрожь какая-то по телу проходит.

Лицо Берта стало красным, напряженным. Глаза блестели.

– В газетах пишут, проходит от пятнадцати до тридцати минут, прежде чем повешенный умрет. Это так?

– Да-а, я думаю, примерно так. Вообще-то умирают они в ту самую секунду, когда затягивается петля. Вот как с курицей: отрубят ей голову, а она мечется, крыльями хлопает, но ведь на самом-то деле она мертва.

– Да… наверное, так. Рефлекс, как говорится. Я полагаю, тем, кто впервые на это смотрит, бывает не по себе.

Реймонд снисходительно улыбнулся.

– Ну, еще бы. Почти каждый раз кто-нибудь в обморок падает. Кто помоложе, ну репортеры там, бывает, плачут. Плачут прямо как дети. А иных рвет. По-настоящему рвет, прямо выворачивает. Раз… и весь обед насмарку. Это обычно с новичками бывает, с теми, кто в первый раз. Разопьемте-ка бутылочку пива, мистер Мэнро. Вкусного, холодного, а?

– Это точно, пиво у вас прекрасное, – рассеянно согласился Берт. – Надо попросить у вас рецепт. В доме всегда должно быть пиво на случай жары. А сейчас, мистер Бэнкс, мне надо идти. Спасибо, что показали мне ферму. Я думаю, эти ребята из Петалумы могут у вас поучиться, как надо разводить кур.

Реймонд покраснел от удовольствия.

– Стараюсь идти в ногу со временем. Я дам вам знать, мистер Мэнро, когда от Эда придет письмо.

Следующие две недели Берт Мэнро постоянно нервничал и раздражался. Это было так непривычно, что его жена не выдержала:

– Берт, ты, наверно, заболел. Съезди в город, пусть тебя доктор посмотрит.

– Еще чего! Совсем я не больной, – не соглашался он.

Почти все время он работал на ферме, но глаза его обращались к дороге каждый раз, когда мимо проезжала машина. Наконец, в субботу на своем грузовичке подъехал Реймонд и остановился перед воротами Мэнро. Берт бросил лопату и пошел ему навстречу. Когда встречаются два фермера, они редко заходят в дом. Обычно они неторопливо гуляют по участку. Вот один нагнулся и сорвал травинку, вот другой оборвал листок с дерева и, беседуя, вертит его в руках. Стояло начало лета. Листья на фруктовых деревьях еще не утратили нежный светло-зеленый цвет, но пора цветения уж кончилась и завязались плоды. Вишни начали чуть-чуть розоветь. Берт и Реймонд прогуливались в саду.

– Птицы жирные в этом году, – сказал Берт. – Они у меня, наверное, все вишни поклевали. – Берт отлично знал, зачем приехал Реймонд.

– Мистер Мэнро, а Эд-то мне написал. Он говорит, вы можете со мной приехать. Правда, много народу туда не пускают, они ведь не хотят, чтобы туда ходили разные там маньяки и удовлетворяли свое болезненное любопытство. Но вы – мой друг, мистер Мэнро, и это совсем другое дело. Мы отправимся в четверг. В пятницу казнь. – Берт шел рядом молча, опустив глаза в землю. – Эд – славный малый. Он понравится вам, – продолжал Реймонд. – С четверга на пятницу мы у него заночуем.

Берт разглядывал прутик, который поднял с земли, повертел его в руках и согнул дугой.