Райские псы

Его охватил восторг: «Теперь никто и ничто не сможет разлучить нас, нич1о не смбжет помешать нам. Бог соединил нас». Из глаз его хлынули слезы сладостной благодарности.

Так в первый раз познавал он предназначенную только ему женщину.

Теперь, в 28 лет, Колумб спустился с вершин метафизики к реальности.

Он слегка прикусывал ее мягкое тело. Исследовал, как и почему покрывается оно нежной влажностью. Языком пробегал по обширным территориям, покрытым благородной кожей. И с восторгом наслаждался слегка солоноватым ее вкусом, что подтверждало — он же ученый, черт возьми, — его теорию о морском происхождении человека, включая и женщину. Соль, оставшаяся в порах, — память о таинственной океанической жизни.

Так как веревка терла Фелипе лодыжку, он отыскал в комоде кусок шерстяной материи и подложил под узел.

В том же ящике комода, на самом дне, справа, нашел он знаменитое секретное письмо флорентийского географа и космолога Паоло Тосканелли к покойному ныне Перестрелло, а в нем — отчетливый набросок карты Антильских островов и Сипанго, недалеко от португальского берега. (Несмотря на владевшее им тогда возбуждение, Колумб тут же понял, насколько важно письма, и в последующие недели он будет долго и внимательно изучать чертежи.) Случайность эта сыграла решающую роль в его судьбе: география вперемешку с эротикой показалась ему фантастически прекрасной, будучи не слишком сведущим в сем сплетении, он решил, что открыл карту Рая Земного.

До рассвета наслаждались они полетом меж сном и явью. И только когда в саду захлопали крыльями первые утренние птицы, Христофор решился двинуться вглубь. Но понадобилось еще два дня, чтобы брак их можно было считать в действительности заключенным.

Шесть месяцев они никого не принимали. Встревоженная вдова де Перестрелло стучала в ворота и ставни, закрытые так плотно, будто хозяева уехали на летние каникулы. Ей пришлось примириться и поддерживать связь с дочерью через корзинку, которую спускали вниз с высокого балкона. В ней и отсылала она наверх проукты и советы (как по женской части, так и духовные) для Фелипы.

Несколько недель спустя они отбыли в Порто-Санто, на один из Азорских островов, владение семейства Перестрелло. Предполагалось, что Колумб возродит там кролиководство и будет действовать с размахом, ведь именно на этом поприще в действительности отличился покойный хозяин.

Колумбу пришлось постигать, новую науку и изучать кроличьи болезни. Счастливые дни. Родился маленький Диего. Первые партии кроличьих шкурок и соленого мяса для лиссабонских рабов были отправлены на материк.

Но Порто-Санто, атлантический островок, расположенный недалеко от Мадейры, не сумел сделать из Христофора настоящего буржуа, не заставил его забыть о том, что один из предков его — пророк Исайя (об этом не раз упоминал он в кругу друзей).

Фелипа же постепенно перестала понимать смысл долгих прогулок мужа по белому песчаному берегу, ее удивляло, когда он ночи Напролет смотрел на море. Кролики были заброшены и скоро превратились в несмет ную массу, пожиравшую все: от растений в саду до одежды отважных колонистов, которых привела сюда мечта о быстром обогащении.

Через три месяца после рождения Диего случилось следующее. Колумб, менявший пеленки младенцу, почувствовал сильное сердцебиение, его прошиб холодный пот: он ясно увидел, что изменил своей Миссии.

Обедали они в двенадцать, ужинали в шесть. Но он мог вернуться домой и в три, даже не заметив, что опоздал, с кусками дерева, обломками, отысканными на отмели. Ему хотелось разглядеть в них знаки, намеки на близость неведомого Континента.

Однажды он вернулся в час ночи и сказал рыдающей Фелипе:

— Раньше я не мог. Я был на мысе Агуха и нюхал воздух. Ветер принес запах неизвестных цветов, будто были они цветами иного мира!..

Все это убивало Фелипу. Она не ухаживала больше за голубями, кролики завладели и голубятней. Из души ее ушли радость, покой, мелкие удовольствия. Фелипа молча чахла. Так нередко случается с тонкими натурами, когда к ним приходит разочарование и нет от него защиты. Она вышивала и молилась.

И понимала, что супруг ее — исполин, подстерегающий свою удачу, любовь же не дает ему счастья. Сделать ничего нельзя, в ее дом пришло большое горе.

В марте 1484 года она весила 38 килограммов, он брал ее на руки и выносил на солнце, а следом семенил маленький Диего. Если день был теплым, они добирались до источника, и там Колумб устраивал для жены купания, ибо считал воду весьма полезной для здоровья..

— Тебе надо укрепить кровь, — говорил он ей. — Надо есть кроличье мясо, побольше моркови и чеснока…

Но она не могла проглотить ни кусочка. Ее тошнило от одного вида мяса.

А он почти перестал спать, его раздражала возня кроликов, которые захватили почти весь дом и мешали слушать музыку прибоя. При свете масляной лампы он читал и перечитывал книгу кардинала д'Айи[32]. Крепло убеждение:

1. Можно вернуться в Рай Земной, где, как писал кардинал, «есть источник, он орошает Сад Наслаждений и дает начало четырем рекам».