Райские птички (СИ)

Черная футболка не скрывает круглой шеи и полных рук. Под трикотажной тканью свободно выступает большая грудь, а под ней угадывается мягкий живот.

- Вы кто? - изумлённо спросил Роберт, позабыв про физические страдания.

- Я садовница, - испуганно ответила она и показала зажатый в руке инструмент, похожий на маленькие грабли.

- Гм... меня зовут Роберт, - он протянул ей ладонь.

- О, простите, мистер Роберт, у меня грязные руки...

- Не надо звать меня мистер, я просто Роберт. А как вас зовут?

- Бернис. Я услышала, как вы кричали. Подумала, вам нужна помощь.

- Да ерунда, пчела укусила, - он показал распухшую щеку.

- Да, они часто кусают, - она заулыбалась, и верхняя губа под лёгким пушком забавно вздернулась, открыв очень белые зубы.

- Если вы садовница, вы, наверное, знаете, как называется это странное дерево, - махнул он свободной рукой на цветы с голубыми клювами.

- Это белые райские птицы. А бывают еще оранжевые. Они тоже есть - вон там, - она махнула рукой с грабельками и от этого движения грудь под футболкой пришла в движение.

- Райские птички? - заулыбался Роберт, поедая её глазами. - Прямо как мы.

Работница, перехватив его взгляд, смутилась.

- Доброго вам дня, мистер, - повернулась она и так же внезапно, как появилась, исчезла за тёмно-зеленой листвой.

Роберт постоял в нерешительности, держась за щеку. Яркая. Она была таким же ярким творением природы, как тропические цветы и лёгкие бабочки. Насыщенного цвета глаза и губы, вызывающие формы - всего в ней с избытком, всего чрезмерно, и это его взволновало. На улицах Эколы он часто натыкался на работников и работниц, но все они, возможно, из-за униформы, казались на одно лицо. Эта женщина в чёрной футболке и леггинсах, обтягивающих рельефные ноги, зацепила. Он не смог просто развернуться и уйти. Стараясь не задевать твёрдых пальмовых листьев и огибая кустарники, прокрался вперед и увидел её, сидящую к нему боком. Бернис увлеченно рыхлила землю, хриплым низким голосом напевая себе под нос. Роберт жадно разглядывал изгибы её тела - сильные ягодицы, линии плавные, как у гитары... Смотрел, не отводя глаз, как колышутся под футболкой мягкие конусы грудей, и рот его наполнялся слюной.

- Роообеерт! - донесся со стороны дома голос Вилины.

Садовница обернулась на крик, а Роберт прижался спиной к шершавому стволу пальмы. Выждав пару секунд, выбрался обратно на тропинку и пошёл к дому.

- Роберт! - Вилина радостно кинулась ему навстречу, но тут же осеклась. - Что случилось? Ты сам на себя не похож. А что это у тебя на щеке?!

- Ничего не случилось, - раздраженно пожал он плечами. - Я работал в мастерской, услышал крик, всё бросил и помчался к тебе. Подумал, что-то стряслось. По дороге меня укусила пчела. Пройдёт.

- Ой, прости! Я не хотела тебе мешать. Приходили Дэвидсоны.

- Какие еще Дэвидсоны?

- Что значит - какие? Наши соседи - Айрин и Кристофер. У них сегодня маленький юбилей - три месяца со дня свадьбы! Мы приглашены!

Роберт недовольно оттопырил губу:

- Три месяца? Это что - повод для торжества? Мы тоже будем отмечать свадьбу каждый месяц?

- Ну, Роберт, ну что ты какой бука! Это же так здорово! Мы будем пить шампанское и танцевать! Я уже подобрала себе платье, туфли и жемчужную нитку на шею. Фреттхен готовит им какой-то совершенно грандиозный торт!

- Опять торт. Помешался он на этих тортах, не иначе.

- Ты просто не в настроении.

Она обняла его за плечи и осторожно поцеловала в щёку рядом со вздувшимся красным пятном.

- Болит? - Вилина участливо заглянула мужу в глаза, и он подобрел.

- Да нет, уже прошло.

- Ну, вот и замечательно. Заканчивай свою работу, потом примешь ванну, переоденешься. В ту рубашку в гибискусах. Помнишь, такие красные на чёрном фоне? Мне кажется, она тебе очень пойдет! И чёрные бархатные джинсы.

- Что это - гибискусы?

- Ой, ты невозможный сегодня! - рассмеялась она звонко. - Цветы такие! Вон, посмотри! - она ткнула куда-то за его спину. Он обернулся и увидел куст в ярко-розовых цветах с махристыми лепестками. И Бернис. Она вышла на дорожку, и, не говоря ни слова, прошмыгнула мимо, к выходу.

- Кто это? - оторопела Вилина.

- Почем я знаю, наверное, садовница.

- Не знала, что у нас есть садовники!

- Ну да, вся эта красота сама выросла. Всё, кроме сорняков.

- Какой ты, оказывается, ворчун! Ну ладно, я побежала, меня ванна ждет! А ты заканчивай и приходи!

- Хорошо, - буркнул Роберт, развернулся и пошел обратно в мастерскую.

Глина чавкала и липла к рукам. Он мял её с непривычным ожесточением, бездумно таращась в стену напротив. Стена, покрытая текстурной краской, походила на природный камень. По сероватому фону разбегались бежевые пятна, имитируя шероховатость горной породы. В выпуклостях, неровностях и бороздках чудились женские формы. То крутое бедро, то абрис полной груди, то очертания тела целиком, набросанные парой штрихов.

Распаляясь все больше и больше, он лепил фигуру, не похожую ни на гнома, ни на эльфа, ни на русалку. И уж меньше всего она походила на бесполого ангела.