Райские птички (СИ)

- Так-так... - еще одна быстрая пометка, - все так, молодой человек. Вы родились в Эколе и никуда отсюда не отлучались, верно? И вы, конечно, помните своё детство? Ах, детство - волшебная пора! Беззаботность, искренняя дружба... Расскажите нам что-нибудь, мы с коллегой с удовольствием послушаем ваши детские воспоминания.

Наверное, лучший способ заставить самого отъявленного болтуна замолчать, это попросить его: "А ну-ка, расскажи нам что-нибудь на свой выбор!"

- Даже не знаю, что вам рассказать... похоже, в моем детстве не было ничего особенного, - Джереми задумался. - Как-то раз лодку чинил, вместе с учителем этики... или не с учителем... - образ взрослого расплывался, и лицо его рассмотреть не удавалось. Только руки остались в памяти - сильные, жилистые, перемазанные чёрным. - Она лежала вверх дном - лодка, в паре метров от полосы прибоя, и тут же, на берегу, валялась огромная медуза, вся перемешанная с галькой... Учитель или кто там, говорил, что она - живая, но я не верил... Живое не бывает таким студенистым и не разваливается на куски.

Джереми понимал, что несет чушь, но воображение само подсовывало ему картины. Странное ощущение - он будто по книжке читал.

Профессор Верхаен слушал, сцепив пальцы в замок и полузакрыв глаза. Хорёк поглаживал галстук.

- Ну, ещё с ребятами в мяч играли, помню, - сказал Джереми, слегка обескураженный, - в волейбол, что ли... Мне ещё левый кроссовок жал...

Упругий газон под ногами. Сетка, натянутая от края до края поля, делит площадку пополам. Длинная царапина на коленке, саднит. Мяч, летящий прямо в небо... Так ярко все, так живо, как будто вчера произошло.

- Вы любите играть в волейбол? - спросил Верхаен.

- Не так, чтобы очень. Я океан люблю. Я как-то раз на "рыбацком" пляже камешек нашёл, красный, прозрачный. Формой как маленькое сердце, и тёплый на ощупь. Не как обыкновенно камни бывают. Необычный очень. Если прищуриться и сквозь него посмотреть, весь мир багровым делается. И песок, и горы, и вода... Как будто я на Марсе.

- Замечательно, - оживился Хорёк. - Очень интересно.

- Ещё я помню, как спал в коробке.

- Что? В коробке? - Фреттхен с профессором переглянулись. - В какой коробке?

Джереми почувствовал себя так, будто сказал что-то неприличное.

- Ну, просто коробка. Картонная, большая... в таких продукты со склада привозят, ну, или книги. Высокие стенки. Прямоугольная.

Он не знал, как ещё описать, и никак не мог взять в толк, чего от него ждут.

- А, это, наверное, не так давно было? - предположил Фреттхен. - Год или два назад?

- Нет. Точно нет.

И что они так на него уставились?

- Пожалуй, ещё до камешка, - Джереми честно попытался вспомнить, но картинка туманилась. По сравнению с другими она казалась очень давней и словно выцветшей, точно старая фотография в альбоме. - Сейчас, - он усмехнулся смущённо, - я бы не поместился ни в какую коробку.

- Ладно, пусть так, - кивнул Верхаен. - Коробка - дальше?

Джереми уткнулся взглядом в пол.

- Не помню. Забыл.

О седых и черных волосах он решил промолчать, и так, похоже, наговорил ерунды.

- Что-то не так, Джереми? - мягко спросил Хорёк. - Ты сегодня как будто не в форме.

- Всё нормально, - буркнул тот, краснея до корней волос.

Лгать психологу считалось проступком. Ведь Фреттхен искренне желал помочь всем и каждому.

- Ты уверен?

Не будь здесь профессора с его таблицами, Джереми, может быть, и рассказал бы Хорьку о Вилине. Но не при Верхаене - нет, лучше он отгрызет себе язык, чем станет откровенничать с этим типом.

- Абсолютно уверен, - кивнул Джереми и вежливо улыбнулся.

- Ну, хорошо, - вмешался Верхаен, - давай от прошлого перейдем к настоящему. Ты выбрал себе занятие по душе? В какой сфере ты думаешь раскрыть свои таланты?

- Да я даже не знаю, есть ли у меня таланты.

- Уверяю тебя, они есть. Каждый из нас наделён каким-то даром и отказываться от драгоценного подарка, с которым тебя отправили в мир, это непростительная оплошность. Тем более если для твоего развития созданы все условия.

- Я бы хотел стать рыбаком, - Джереми вспомнил выходку Боба и Хайли и невольно улыбнулся. Нет, он не собирался, как его друзья, злить старого профессора или безобидного Хорька. Просто у него не было другого ответа.

Фреттхен залился краской, отчего веснушки у него на носу стали ярче, и открыл, было, рот, но Верхаен его опередил:

- Этот вариант не обсуждается. Для выполнения нашей главной задачи нужна именно творческая энергия, а не какая-то другая. К тому же, группа не может подстраиваться под ваш график и ждать, когда вы вернётесь с уловом.

- Джереми, - мягко встрял Фреттхен, - подумай ещё раз. Подумай хорошенько, прежде, чем ответить.

- У господина Вильямса свободного времени много больше, чем у нас с вами, - язвительно заметил профессор. - И оно пока гораздо дешевле. Поэтому тратить наше время на его раздумья я считаю не рациональным. Идите, Джереми Вильямс. Идите и хорошенько обдумайте - в каком направлении вы бы хотели двигаться дальше.

Напутствие профессора не легло на сердце, на котором уже покоился другой камень.