Райский сад дьявола

Сколько ни раздумывал Рындин о своей жизни, итог выходил неутешительный: детский сад, школа, а потом все пробежавшие годы он учился убивать и не давать убить себя. Прямо сказать — специальность нечастая в Америке, но не сильно дефицитная, не то чтобы такие умельцы здесь были нарасхват. Или, может быть, он не знал, кому надо предложиться?

Рындин вспомнил о своем однополчанине и близком приятеле старшем сержанте Акулове, по прозвищу Десант, — все-таки провоевали вместе четыре года! Акулов демобилизовался по ранению прямо перед тем, как Рындин попал в плен. Десант его любил и уважал, звал к себе жить. Телефон просил запомнить, благо номер простой — 466-66-33 — как номер их бригады и полка.

И он позвонил Десанту в Москву и сердце радостно заколотилось, когда он услышал — как из соседней комнаты — гугнивый, шепелявый голос Акулова.

Называться полным именем не стал, просто сказал:

— Привет, Десант! Это говорит твой ротный…

Десант сразу сообразил:

— О-о-о! Явление с того света!

— Еще не явился, просто сигнал подаю…

Десант был обрадован. Говорил, что после свержения коммуняк здесь стало жить привольно, большие дела затеваются, и звал приезжать. Рындин поостерегся и попросил его навести справки о матери и подумать, как бы ей переслать немножко денег. Десант обещал все сделать, денег, сказал, можно не посылать, найду здесь, мол, отдашь при встрече. Рындин рискнул и оставил свой телефон Десанту.

Через неделю тот позвонил и сообщил, что мамашу рындинскую разыскал и двести долларов передал, а деньги это сейчас в России огромные. Рындин был тронут, велел мамаше кланяться, обещал ей сам позвонить при случае и спросил, как передать ему долг. Тот засмеялся:

— Да ладно! О чем разговор… В Нью-Йорке через несколько дней будет мой шеф… Позвонит он тебе. Ты с ним встреться, поговори… Он человек непростой, тебе понравится…

Позвонить матери Рындину не удалось — не успел, закрутился с делами, все недосуг было, а через неделю объявился тот самый шеф:

— Моя фамилия Швец… Десант просил повидать тебя…

Так они встретились. И действительно понравились друг другу. Сильно выпили — пил в общем-то один Рындин, Швец только пригубливал, зато много рассказывал о чудных делах в России, вспоминали прошлую жизнь. Потом Швец спросил, что Рындин умеет делать. Хорошо поддавший Вадик пожал плечами:

— Я уже полжизни миновал, а научился только одному — убивать… Больше, наверное, ничего не умею…

— Ну, сейчас это нехитрая наука, — засмеялся Швец.

Рындин обиделся:

— Ну перестань, не говори так! Сейчас это делают любители, а я — профессионал…

— А чего же в твоей специальности такого особого? — поинтересовался лениво Швец, которого Рындин — со слов Десанта — интересовал только в этом качестве.

— Вот хочешь, тебя пальцем убью? — предложил Рындин и выхватил из складок своего серого лица улыбку, как нож, непонятно — только попугает или вдарит по правде.

— Не хочу, — твердо сказал Швец призадумался. — Значит, ты — виртуоз-убивец… В принципе, это занятно…

Рындин не врал и не хвастался. Действительно, он был обучен тому, чтобы искалечить или убить человека безо всякого оружия. Карандашом, монетой, метнуть половинку бритвы так, чтобы она попала точно в рот, тычком пробить сонную артерию. Он мог руками вырвать глаз, убить одним ударом указательного пальца, хлопком ладоней вышибить барабанные перепонки, авторучка в его руках становилась стилетом. Это он умел хорошо — учили когда-то на совесть.

И тогда Швец сказал ему:

— Хорошо! Заключим договор — раз ты такой маэстро-исполнитель, буду я тебе агентом-импресарио…

Поскольку Швец всегда опасался Джангирова, он не стал рассказывать о своем ценном приобретении, а решил оставить этот кадр за собой, в личное оперативное управление. А возвратившись домой, Десанту сказал на всякий случай:

— Был твой дружок боец, да весь вышел… Распался он, гнилой… Ты ему больше не звони — опасно…

Все концы отсек. И стал, как настоящий импресарио, для солиста-убивца готовить серьезные контракты.

Первым настоящим делом Рындина стала ликвидация Артура Шнейдера, одного из вождей криминального бензинового бизнеса в Америке. Швец через свои бесчисленные и многообразные знакомства подрядился убрать подпольного магната за четверть миллиона долларов, пообещав своему наемнику-убивцу пятьдесят тысяч плюс все производственные расходы.

Рындин понял, что его час пробил — именно эта Америка ждала его!

— Ты не тяни особенно, но и не пори горячку, все подготовь серьезно, — напутствовал его Швец.

Рындин и не собирался пороть горячку. Помолился чёрту, посоветовался, подумал и, благословясь, приступил.

Артур Шнейдер, напуганный постоянными угрозами и регулярными отстрелами, принял все разумные меры предосторожности. Просочиться в непосредственное окружение, чтобы удачно стрельнуть в него, не предвиделось — все-таки это Нью-Йорк, а не Москва.