Райский синдром

– Тонкая аналогия, доктор.

– Фазеры нацелены, сэр, – сказал Зулу.

– Мы будем стрелять, пока мистер Скотти сможет поддерживать энергию.

– Готовы, сэр.

– Залп!

Корабль дрогнул.

– Первый фазер выстрелил.

Зулу нажал другую кнопку.

– Второй фазер выстрелил!

На экране скалистая масса вдруг ослепительно сверкнула. Все новые и новые осколки стали отделяться от нее по мере ударов голубых лучей фазеров.

– Третий фазер выстрелил, сэр! Четвертый фазер!

Еще одна туча осколков – острых, огромных – оторвались от астероида.

– Все фазеры выстрелили, сэр.

Внешнее спокойствие Спока странно контрастировало с ноткой горького разочарования в от "лосе.

– Приготовьтесь к одновременному залпу, мистер Зулу.

В инженерном отсеке Скотти пробормотал своему помощнику:

– Этот вулканит не успокоится до тех пор, пока все панели не превратятся в свинцовую лужу!

Пока он говорил, раздался резкий металлический щелчок, и одно из главных реле начало дымиться.

– Главное реле снова вылетело, мистер Скотти! – закричал помощник.

– Машины умнее людей, – заметил его начальник. – По крайней мере, они знают, когда следует отключиться, перед тем, как взлететь на воздух.

– Произвести одновременный залп.

Когда раздалась команда Спока, из отсека двигателей вылетела добела раскаленная молния. Раздался грохот взрыва, который отбросил Скотти к противоположной переборке. Прижавшись к ней, с распростертыми руками, он едва не плакал, следя за смертью своих друзей – двигателей.

– Мои малыши, – простонал он, – мои бедные малыши.

Это был мягкий шепот, но он пробудил Кирка от беспокойного сна. Стоя на коленях возле него, Мэрамэни сказала:

– Кирк, ритуальный плащ закончен.

Она была совсем рядом. Он увидел длинные черные волосы.

– Если ты хочешь, пусть сегодняшний день будет Днем Соединения.

– Днем Соединения?

– Я дочь вождей, – сказала она. – Обычай моего племени отдает меня нашему Богу.

Кирк смотрел на нее, не понимая. Она наклонила голову:

– Кирк, если в твоем сердце другая…

– Нет никого другого, Мэрамэни. Ни в моем сердце, ни в моем разуме.

Ее беспокоило, что он не дал еще своего согласия:

– Воля Бога выше закона племени. Если ты не хочешь…

Кирк потянулся к ней.

– Мэрамэни, назови День Соединения.

Сияющие глаза взглянули на него.

– Чем раньше наше счастье начнется, тем дольше оно продлится. Я назначаю завтра.

Прошлое было мраком, холодным, непроницаемым. Если он и был узником настоящего, то, по крайней мере, оно предлагало эту теплоту, этот блеск в окаймленных черными ресницами глазах. Кирк порывисто привлек ее к себе и поцеловал.

Спок удалился в свои апартаменты. Мак-Кой, который вошел без стука, обнаружил его глядящим на экран.

– Я велел вам отдыхать, Спок! Ради бога, прекратите смотреть на экран!

Раздался голос по связи. Скотти сказал с яростью:

– Наш звездный привод полностью перегорел! Поэтому не просите скорости больше варп девять. Единственное, что вы оставили нам, Спок, так это импульсную энергию!

– Каково приблизительное время, которое потребуется на ремонт? – спросил вулканит в микрофон.

– Находясь здесь, в космосе? До бесконечности. Единственный способ исправить двигатели – это добраться до ближайшей ремонтной базы!

Мак-Кой отключил связь. Он положил руку на плечо Споку:

– Ты провел рассчитанный риск ради нас, планеты и Джима. Важно то, что ты сделал это. А то, что ты проиграл… Что ж, проигрыш входил в твой расчет.

– Я несу полную ответственность за поражение, доктор.

– А моя ответственность – это здоровье экипажа. Вы должны прекратить изводить себя.

Спок снова включил связь.

– Вернитесь на курс 883, отметка 41, мистер Чехов.

– Но это назад к планете! – вскричал Мак-Кой. – Без варп скорости мы будем добираться до нее несколько месяцев!

– Ровно 59,22 дня, доктор. А астероид будет отставать на четыре часа.

– Тогда какой смысл? Даже если капитан все еще жив, мы скорее всего, не сумеем спасти его! А, возможно, ничего не сумеем спасти, даже корабль! – Мак-Кой ударил по стене. – Вы не слышали ни слова из того, что я сказал! Все, что вы делаете, так это пялитесь на этот проклятый экран, – он шагнул к экрану и увидел изображение обелиска, которое было на нем.

– Еще один рассчитанный вулканитом риск, доктор.

Мэрамэни сверкала в своем наряде невесты. Она была окружена женщинами, которые столпились в вигваме. Когда одна из них возложила венок из цветов на ее сияющие черные волосы, она сказала:

– День Соединения – это конец потемневшего неба.

Сэлиш опустил шкуру на входе в вигвам. Он быстро пошел к обелиску, возле которого божественному жениху в праздничных одеждах накладывали на лицо краску, которую Горо доставал из тыквенного сосуда.

Горо передал тыкву молодому воину.

– Ты пойдешь следом, – сказал он. – Жди здесь, пока я не пройду по Священной дорожке к племенному вигваму.

Когда Горо ушел по освещенной солнцем тропинке, Кирк, улыбаясь, сошел с обелиска, чтобы направиться к вигваму и Мэрамэни. Неожиданно Сэлиш встал перед ним, загораживая путь. Его лицо было искажено ненавистью.

– Убирайся с моей дороги, – проговорил Кирк.