Райский уголок

В тот вечер Хьюго поцеловал ее. Он мягко привлек девушку к себе и нежно коснулся ее губ. Так нежно, как ей того хотелось. Она надеялась — она знала — все будет именно так. Ласковая ночь с темным усыпанным звездами небом поглотила их. Они отошли от костра, яркое пламя которого освещало лица сидящих вокруг, и остановились в небольшой рощице. Прильнув к нему, Филиппа снова подняла лицо, и снова губы Хьюго коснулись ее. Он крепко прижал ее к себе. Она чувствовала, как напряглось его тело. Инстинктивным движением она подняла руки и провела ладонями по его лицу, ощутив, что ее тело тоже напряглось в ответном порыве, а груди вдруг стали почти до болезненного чувствительными.

— Боже мой, Флип! — Он отстранил ее от себя и отвернулся.

— Что? — Она была ошеломлена. Сердце тревожносладко заколотилось в груди, заставив трепетать все тело в неизведанном доселе волнении. — Что случилось?

— Я боюсь… — он замолчал, потом продолжил, — Флип, я боюсь сделать что-либо, что могло бы причинить тебе боль.

— О чем ты?

Хьюго повернулся к ней. Они долго стояли молча. Потом он шагнул вперед и вновь с нежностью привлек к себе.

— Флип, тебе семнадцать лет — всего лишь семнадцать.

— Какое это имеет значение? — В ее голосе промелькнули искорки раздражения.

— Самое непосредственное. Мне двадцать семь…

— И ты светский человек? — Она тихонько засмеялась и подняла голову, чтобы поцеловать его подбородок. — Мне это кажется скорее преимуществом, чем недостатком!

— Ты не понимаешь…

— О нет. — Неожиданно она стала серьезной. — Я понимаю. И даже очень хорошо. Я понимаю, что люблю тебя.

После этих ее слов на некоторое время наступила тишина. Филиппа смущенно опустила голову.

— Извини. Наверное, я не должна была говорить этого.

Но его руки обхватили ее и сжали до боли. Хьюго опять поцеловал ее. Но на этот раз поцелуй был долгим. Разговор у костра позади них то делался громче, то затихал. Шумно кричали цикады.

— Что тебе необходимо, — сказал Хьюго, целуя ее в волосы, — так это чтобы кто-то находится рядом с тобой; человек, который мог бы уберечь тебя от беды. То ты до смерти пугаешь всех во время похода в горы, то признаешься в любви почти незнакомым молодым людям — что же будет дальше?

Она прижалась к нему, боясь пошевелиться.

— Кто-то немного старше меня, ты хочешь сказать? Кто-то более опытный, знающий, как опасен этот мир?

— Определенно. — Он поцеловал ее в нос. — Несомненно. Но, Флип… — Он замолчал и вновь посерьезнел.

Она приложила палец к его губам.

— Не надо. Ничего не говори, не сейчас. Я сказала, что люблю тебя. Я знаю, это так. Ты можешь не верить мне, можешь не отвечать взаимностью. Я все понимаю. Всякое бывает. По крайней мере, — с болью в голосе добавила она, — я знаю, такое иногда случается. Обещаю тебе, что не буду ждать твоей любви только потому, что люблю тебя. — Смелые слова. Она слегка вздрогнула и заставила свой голос звучать более непринужденно. — Но это не означает, что я могу перестать любить тебя, не так ли? — Она засмеялась, но как-то очень неуверенно. — И, пожалуйста, не пугай меня своей взрослостью. Не говори мне, что я слишком мала. Джульетте было всего пятнадцать. Помнишь?

— Помню, — сказал он серьезно и снова поцеловал ее в нос.

На некоторое время наступило молчание.

— Но подумай о том, что с ней случилось?

— Эй, вы, там! Жратва готова, — окликнула их Петси от костра.

— Если, конечно, вы в силах оторваться от прекрасного вида, — лукаво добавил чей-то голос.

Не обращая внимания на смех, Хьюго повернул к себе лицо Филиппы и всмотрелся в него при тусклом сиянии звезд.

— Флип, — его голос стал необычайно серьезным, — послушай меня. Не отдавай так легко своего сердца. Особенно мне… Подожди, — он резко остановил ее попытку что-то сказать. — Ты не знаешь меня. Может быть, в этом повинно время… место… — Он махнул рукой, будто стараясь охватить одним жестом теплую ночь, потрескивание пламени костра, звуки смеха. — Просто будь осторожнее. Вот и все.

В этот момент у нее мурашки побежали по телу от необычной серьезности его голоса, и Филиппа почувствовала себя неуютно.

— Нет, — просто сказала она, вскинув голову. — Не буду. Осторожность в любви только помеха. И я не позволю тебе так легко отделаться от меня. — Слова прозвучали беспечнее, чем ей бы того хотелось. — Пойдем, поедим. Я умираю с голоду.

Хьюго задержался, глядя ей вслед, пока она бежала к костру. В голове вновь зазвучал голос Мориса Плейла, который всегда преследовал его, как бы он ни пытался от него избавиться. Легкий, напористый, неожиданно ставший еще более угрожающим, чем прежде. И никаким усилием невозможно было притупить боль, возникшую в сердце.

Улыбаясь, он подошел к костру, сел рядом с Филиппой, весело поцеловал ее под дружеские аплодисменты и взял сэндвич с колбасой, который она, смеясь, предложила ему.