Райское Местечко

Я вернулся в первый зал и начал высматривать знакомых. Я увидел Георга, который стоял у одной из колонн, беседуя с кем-то из офицеров, и хотел уже подойти к нему, но тут по залу словно пробежала какая-то волна. Все повернулись ко входу, и с десяток мужчин из разных концов зала устремились в ту сторону.

Я обернулся. В проеме стояла Мелисса, то есть Надя.

Сердце мое остановилось и пропустило несколько ударов.

Даже если бы я и не был Потенциалом, я никогда не смог бы забыть ее появление. Я до мельчайших подробностей помню, как она выглядела в тот вечер. На ней было платье из угольно-черного шелка гурчи, паука с Саракосты, с вплетенными кое-где маленькими черными же перышками. Платье было асимметричным, оно открывало руки, одно плечо и почти всю спину, а легкая юбка, достающая до пола, с одного бока распахивалась выше колена. Длинное черное перо было воткнуто в волосы, высоко поднятые над обнаженным плечом и струящиеся золотым водопадом на другое. На Наде не было никаких украшений, потому что драгоценностью было само ее совершенное тело, жемчужно сияющее в черной оправе. Гордо посаженная голова с нежным подбородком, бледно-розовые губы, тень от ресниц на щеках… Можно подробно описывать все детали, но не найдется слов, чтобы передать ощущение какого-то непостижимого совершенства ее облика…

В зале было несколько женщин, и земных, и местных, но вся их красота, их роскошные туалеты и сверкающие каменья мгновенно поблекли с появлением Нади. Только Маргарет Вильсон, жгучая брюнетка южного типа, высокая, с пышными формами, выделялась еще своей индивидуальностью.

Группа мужчин окружила Надю. Она что-то отвечала им с приветливой улыбкой, но взгляд ее блуждал по залу. И вот она увидела меня. Серые глаза засияли, и она, не закончив фразу, шагнула в мою сторону. На подгибающихся ногах я пошел ей навстречу.

Потом я не раз прокручивал эту сцену, снятую камерами наблюдения. Черт побери! Эта сцена была бы центральной в любой мелодраме! Мы плыли, как сомнамбулы, через весь зал, протянув руки друг к другу, не замечая ничего вокруг. Все, не отрываясь, наблюдали за нами. Когда мы встретились и я взял ее руки в свои и прижал к губам, из груди поклонников Нади вырвался вздох бесконечного разочарования. Собственно, на этом спектакль с «охмурением» можно было бы и завершить, поскольку всем все было предельно ясно. Но мы честно играли весь вечер. И один Господь знает, чего мне стоила эта игра!

Я старался все время помнить, что влюбленные взгляды Нади – всего лишь иллюзия, что закончится вечер, и Мелисса снимет маску Нади, и вместе с Надей исчезнет ее «любовь» ко мне. Однако Мелисса была гениальной актрисой, и в какие-то мгновения казалось, что она – Надя ли, Мелисса ли -совершенно искренна в выражении своих чувств. Но это только добавляло горечи в мое сердце. Когда я согласился исполнить для Мелиссы роль счастливого поклонника, я не думал, что это будет так больно. К счастью, мои страдания внешне, видимо, никак не проявлялись, и я успешно изображал с трудом сдерживаемую пылкость и восторг находящей ответ влюбленности. Хотя Надя пару раз тихонько спросила, хорошо ли я чувствую себя. Я уверил ее, что все в полном порядке.

За ужином я немного успокоился. Мы с Надей были приглашены за стол посла, где находились среди людей, отлично понимающих, что к чему, так что мы могли просто поесть в приятной обстановке.

Однако после ужина Надя решила прояснить характер наших с ней отношений даже самым непонятливым и срежиссировала еще одну сцену «из жизни влюбленных». Она увлекла меня в эркер, и все заинтересованные лица могли с полным удовольствием наблюдать нашу нежную беседу. Мы стояли, почти обнявшись, я нашептывал Наде что-то на ушко, а она, положив ладони мне на грудь, радостно внимала моим словам… Мелиссе бы дамские сериалы снимать!

На самом деле Надя, проведя рукой по моим орденам и прочим наградам, спросила, за что это я получил такой экзотический значок, тронув знак «За спасение на водах». Я обрадовался, что нашлась нейтральная тема для разговора, и рассказал в подробностях историю, случившуюся в Алупке, когда мне было всего четырнадцать лет.

Тогда мне довелось спасти мальчишку, впервые попавшего на море. Спасатели, не заметившие, что ребенок оказался в опасной ситуации, конечно, были виноваты. Но как всегда имело место совпадение многих случайностей, да и я совершенно случайно увидел, как мальчик оказался в воде, и сильное течение, обычное после ливня, прошедшего в горах, унесло его далеко от берега. Я не считал, что совершил нечто особенное, но мне объяснили, что ребенок мог утонуть и пробыть под водой десятки минут, пока бы его нашли и подняли на поверхность, и никакая Р-камера не могла бы уже ему помочь, ведь мозг умирает довольно быстро…

Так что тогда мне торжественно вручили этот значок, который стал моей первой наградой.

– Надо же,- прошептала Надя,- а я думала, что все знаю о твоем детстве. А оказывается, ты уже тогда был героем!