Райвен

Он не видел, как со скрежетом отъехала в сторону панель облицовки, обнажая ребристые стволы лазеров, которые были нацелены в его грудь. Взгляд Шнайдера был устремлен на рифленый шарик гранаты, который, весело подпрыгивая, скакал по полу.

В этот самый момент дрогнули массивные створы замаскированного под фон стены лифта и в помещение шагнул Райвен.

Его сенсоры мгновенно зафиксировали скачущую по полу гранату, работающий процессор и умирающего человека.

— Нет!!! — Крик отчаяния, вырвавшийся из динамиков внешней аудиосистемы робота, потонул в грохоте взрыва. Он опоздал всего на несколько секунд.

Перед видеокамерами Райвена, как в замедленной съемке, взметнулось ослепительное пламя взрыва, смешивая между собой части процессора Башни, острые щепки столешницы и окровавленную человеческую плоть.

За эти полные горестного потрясения секунды к нему пришло внезапное решение.

Робот бы не решился на такое.

Такое мог сделать только потерявший все человек.

Пока оседали обломки, внутри Райвена что-то тихо взвизгнуло, и часть покрывавших его торс бронеплит внезапно пришла в движение, открывая глубокую нишу, в которой, среди специальных гироскопических захватов, висел серый, испускающий тусклое сияние шар.

Это был его процессор.

Пока два манипулятора скупыми и точными движениями отсоединяли гироскопы, сканеры робота успели определить оборванные взрывом каналы интерфейсов, посредством которых мозг Башни общался со своими банками данных и всем остальным комплексом.

Райвен хотел знать, кто и зачем его создал. Это желание было сильнее, чем любая машинная логика.

Он давно перестал быть обыкновенным роботом, но теперь ему грозила перспектива навсегда лишиться возможности обрести вновь утерянную в неведомых схватках личность.

Его процессор работал на пределе. Впервые ему пришлось задействовать все фантастическое быстродействие искусственного фотонного мозга.

Нити управления Башней, среди которых были и нужные ему информационные каналы, стремительно агонизировали. Он ощущал, как потеря единого командного Центра судорожной волной конвульсий перемещается по виртуальному пространству Башни, пробуждая к жизни программы самоликвидации.

Это были роковые секунды его жизни.

Двадцатитонный корпус застыл посреди порожденного взрывом хаоса, и два манипулятора Райвена протянули собственный мозг в самую гущу вывороченных наружу, плюющихся искрами проводов.

Из корпуса робота выдвинулся еще десяток точных рук, которые сейчас управлялись дистанционно. Они потянулись к оборванным соединениям, подключая их к осиротевшим разъемам шара.

Новый Райвен создавал сам себя. Он хотел этого. Ради тех информационных полей, что были связаны с уничтоженным процессором Башни. Ради обретения собственного «я».

Ради того, чтобы больше никто не посмел бросить его в подземном гараже рядом с машинами.

Он знал, что одно неправильное подключение может взорвать его мозг, и тогда…

Об этом не стоило даже и думать.

Он рисковал, так же как и Шнайдер, чья кровь сочилась по оборванным интерфейсам процессора Башни.

Внезапно пять пар механических рук остановились.

Все соединения были запитаны.

Посреди сферического зала центрального офиса «Галактических Киберсистем», над развороченным взрывом столом застыл пятиметровый боевой робот, удерживая на вытянутых манипуляторах серый светящийся шар, от которого во все стороны отходили десятки, если не сотни кабелей интерфейсов.

Это был Райвен. И в то же время он был Башня.

Вхождение в новое виртуальное пространство походило для его сознания на вспышку яркого, до боли знакомого света.

Он уже был здесь, в далеком прошлом.

Разрушенный временем и взрывами физический мир внезапно потускнел и потерял свое значение.

Он вернулся.

Эпилог

Гермес.

Спустя сутки планетного времени

В огромной пробоине, образовавшейся много веков назад, на месте секретных лабораторий «Вечной Жизни», которые взорвал Джон Митчел Сент-Иво, последний наследник гигантской экономической империи «Галактических Киберсистем», тоскливо завывал поднявшийся к утру ветер.

Казалось, древние призраки ожили и теперь бродят средь руин своего порочного прошлого.

Беат расширенными от ужаса глазами смотрела в серое пространство провала, где средь старых и новых трупов копошились смутные, зловещие тени.

Рука Андора легла на ее плечо. Беат нервно вздрогнула.

За их спиной внезапно вспыхнули прожектора, заливая ослепительным мертвенно-белым светом пространство разрушенного уровня.

— Боже мой, что я натворила… — Казалось, что мужество окончательно покинуло молодую женщину.

— Это не ты, — спокойно возразил Андор. — Здесь только люди Шнайдера и древние машины. Очевидно, полковник реанимировал процессор Башни, а вместе с ним и охранные системы комплекса.

Губы Беат мелко дрожали.

Глядя на почерневший, обуглившийся много веков назад эндоостов искусственного человека, который, приподняв темный металлокерамический череп, злобно сверлил их немигающим взглядом двух расположенных в глазницах видеокамер, она испытывала только отвращение и страх.