Рак. Опыт борющихся. Методики лечащих

Прилетела в Израиль. Лика повела меня к врачу в Хадассу. Доктор Замир – не то жаворонок, не то соловей на иврите – крупная птица. По виду скорее канадский гусь. Пощупал: я не уверен, что здесь есть рак. У этих одаренных врачей пальцы – чувствилища. Иной орган, чем у обычных (но тем тоже слава, лишь бы не убивали). Послал на обследования. Маммографию сестричка делала трижды. Молодая, неопытная. Потом к доктору, не помню, как его, – из Южной Африки, в кипе, белая щетина – бородка, пахнет как от прадедушки (вспомнила через 65 лет!) – старостью, ветхостью, опрятностью. Еще старыми книгами немного. Опять пощупал, но биопсию делать не стал. Говорит – ничего не вижу (руками! руками!), кроме гематомы – это привет от доктора на Каширке! Опять: не уверен, что рак. Но послал московские стекла своему приятелю в Хайфу, к специалисту, который не разучился стекла смотреть. Больше в Израиле не осталось врачей, которые владеют этой допотопной методикой. На стеклах препараты никто теперь не делает. Это именно то, что я освоила в Институте педиатрии сорок лет тому назад, – гистологические срезы…

На слово «РАК» – удивление: у них такого диагноза нет. Есть клетки определенные, по имени и фамилии. Те самые секретные цифры, конечно. Ощущение довольно странное: все это происходит, вне всякого сомнения, со мной. Сообщение я приняла как должное, как будто я давно знала, что именно так и про изойдет. Но одновременно вижу все извне, наблюдаю за собой – что говорит, как себя ведет эта пожилая женщина, которая совершенно не принимает возраст в расчет, хорошо себя чувствует, удачлива, окружена толпой близких и любимых родственников, друзей, поклонников. Это даже не самообладание: рак мне показывает, как прекрасна жизнь вокруг меня. Во! Усилитель вкуса, как в кулинарии!

Я со стороны наблюдаю эту изумительную картинку – красота буйной весны, города, врачей, моих потрясающих друзей. Какая там Стена Плача! Вокруг меня Великая китайская стена! И я посреди всего этого – совершенно счастливая. Диагноз не снят, но отодвинулся. Рак не болит! Умирать все равно скоро, но не завтра. И видна, как никогда, «прекрасность жизни». Это Евгений Попов! Вот автор единственного слова, но какого! Назавтра поездка в Хайфу. Еще один незаслуженно прекрасный день. Повез меня Саша Окунь. Рассказ о поездке в Мюнхен. Он смотрел там выставку Рубенса, от скуки делавшего в Испании копии в Эскуриале. Многое в дороге переговорили – одно наслаждение… Мне интересно, потому как я человек слабо начитанный, а Саша про искусство лучше всех знает. Изнутри предмета. Сердечнейшее общение. И художник он очень крупный, но совсем не в духе Андрея, другого происхождения, от других корней. Имеет ка кое-то отношение к Люциану Фройду, только с великим чувством юмора и жизненной силой. Там философия, литература, большая глубина.

Потом госпиталь Рамбам в Хайфе. Доктор – рыже-седой русскоговорящий парень лет сорока пяти. Профи. Одно удовольствие смотреть, как он микроскоп крутит. Рак на московских стеклах подтвердил – карцинома. Это оно! Сделал две пункции, довольно больно, на новых стеклах ничего не обнаружил, гематома еще не рассосалась.

Вернулись в Иерусалим, и завертелась подготовка: компьютерная томография, неприятная вещь – два литра противной жидкости, а потом еще в вену влили краску. Теперь главное – чтобы не нашли никаких метастазов. Между тем начинается книжная ярмарка, интервью, встречи, беготня. Устала – с ног валюсь.

Все разворачивается очень быстро: новая биопсия показала карциному такой разновидности, которая на химию вяло реагирует и, кажется, более агрессивна, чем аденокарцинома. Рак молочной железы. Лабиальный, то есть протоковый – почему и диагностика сложная.

Томография не готова, а там я ожидаю новых неприятностей. Как-то серьезней стало. Хирург послал к онкологу в Эйн-Карем. Все свободное время работаю.

Кажется, Господь услышал мои слова, что долголетия я боюсь. Но книжку закончить все равно надо.

Последние дни апреля. Сны идут с большой силой. То – чашечки грязные с мутными стеклами. Нашла, отмыла: оказались драгоценности – подвески, серьги бриллиантовые и цветные – красные, зеленые, синие. Тут подходит пожилая дама, говорит: это мои! Пожалуйста, – говорю ей и легко отдаю.

Еще странная округлая железка, деталь или конструкция неизвестного назначения, в пол-ладони. Приятная на ощупь. Держу в руке, показываю.

Сегодня опять сон – но забыла. Сны очень сильные, каждый день, осмысленные. Но главный был все-таки тот куличик на фарфоровом блюде!

2 мая открыли фестиваль. После врача-онколога. Все успела, никуда не опоздала. Назавтра консультация предоперационная. Беседа: снимаем левую грудь. Далее – по обстоятельствам: найдут в экспресс-анализе в лимфатических узлах клетку, значит, все лимфоузлы удалят; нет – обходимся без химии.

Поскольку клетка гормонозависимая, если будет химия, то какая-то «новая», ориентированная на рецепторы – блокируют их. Больного надо просвещать, мне нравится знать.