Ракета и Грут спасают Вселенную

Полицейский отряд нервозно сдвинул щиты и угрожающе застучал дубинками, готовясь к атаке. Защелкали предохранители, загудели переходящие в боевой режим орудия.

Наконец, недолгое молчаливое противостояние было прервано.

– Добрый вечер, господа офицеры, – сказал енот Ракета. – Что-то случилось?

Глава десятая. Ксандар

Я в помещении, известном как «комната для допросов». Рядом со мной за обшарпанным макстальным столом – Ракета и Грут. Стулья, на которых мы сидим, тоже из обшарпанной макстали. Комната выглядит аскетично и негостеприимно. Стены отделаны матовой максталью, на потолке – металлическая сетка. На одной из стен – зеркало, через которое, вероятно, за нами можно наблюдать из соседней комнаты.

Мы в Зале правосудия на Ксандаре. За семь часов тяжелый крейсер Корпусы Новы доставил нас прямиком сюда.

Я не волнуюсь – у меня же нет нервной системы, мой дорогой читатель – но, тем не менее, осознаю всю серьезность положения. Никому не пожелаешь оказаться в такой ситуации.

– Говорить буду я, – заявляет Ракета таким тоном, будто это отличная идея.

Открывается дверь. Входят два центуриона Новы, бронированные с головы до ног. Дверь закрывается.

Центурионы садятся напротив нас, кладут на стол плоскоэкранные планшеты, вальяжно откидываются, снимают шлемы и ставят их на стол.

Первый центурион, мускулистый корбинец, смотрит на нас исподлобья.

Его напарница – невысокая фигуристая тсиранка, произносит:

– Разговор записывается. Допрос проводит центурион Лолет Клоди.

– Допрос проводит центурион Грекан Яэр, – добавляет корбинец.

– Представьтесь, – кивает нам Клоди.

– Енот Ракета, как я уже говорил, – отвечает Ракета, опустив взгляд.

Он ковыряется в уголке стола, поврежденном, судя по всему, от удара одного из предыдущих арестантов. Или от укуса. В любом случае, не могу сказать, было это действие умышленным или нет.

– Я – регистратор, – говорю я, когда приходит мой черед. – Регистратор сто двадцать семь ригельского межгалактического исследовательского общества.

– Я есть Грут, – говорит Грут.

– Место рождения? – спрашивает Яэр.

– Полумир, – отвечает Ракета.

– Ригель, как нетрудно догадаться, – отвечаю я.

– Я есть Грут, – говорит Грут.

Я начинаю подозревать, что с допросом могут возникнуть некоторые трудности.

– Откуда вы? – сурово переспрашивает корбинец.

– Я есть Грут.

– Приятель, долго еще ты собираешься валять дурака? – хмурится Яэр.

– Он с планеты Икс, – отвечает Ракета. – Так и запишите.

Корбинец вздыхает.

– Объясните, зачем вы прибыли на Ксарт-три, – спрашивает женщина.

– По делам, – отвечает Ракета.

– Каким делам?

– Ну… таким, сяким, – уклончиво говорит енот.

– Каким еще таким-сяким? – нажимает Яэр.

– Главным образом мы собирались поторговать зунками.

– Зунками? – переспрашивает Клоди.

– Ага. Непростой бизнес. Очень непростой. Торговля нынче – штука непредсказуемая. Мы даже представить не могли, во что ввязались.

– И поэтому пытались скрыться? – уточняет Яэр.

– Почему же еще, – пожимает плечами Ракета.

Корбинец смотрит на меня.

– Это правда?

– Абсолютная, – подтверждаю я. – Все в точности соответствует данным показаниям.

– А ты что скажешь? – спрашивает корбинец Грута. – Есть, что добавить?

– Я есть Грут, – отвечает Грут.

– Кончай меня бесить, драная морда, – рычит центурион. – Не хочешь сотрудничать со следствием – так и скажи, усек? Усек, говорю?

– Грекан, полегче, – шепчет Клоди.

– Не юли, ясно тебе? – предупреждает корбинец Грута.

– Я есть Грут, – честно соглашается Грут.

Центурион нервно перебирает пальцами по краю стола. Я начинаю догадываться о возможных обстоятельствах, в которых макстальная поверхность получила свои повреждения.

– Хочешь вывести меня из себя? – рявкает Яэр.

– Я есть Грут, – ошеломленно возражает Грут.

– Вот дрань! – восклицает центурион.

– Тише! – шипит его напарница.

– Этот шутник не понимает, что он по уши в дерьме?! – возмущается корбинец. – Список вменяемых ему правонарушений таков, что после отбытия срока в Килне он свои годовые кольца сосчитать не сумеет! А если еще и отказ от сотрудничества со следствием приплюсовать…

– То что произойдет? – перебивает Ракета, утирая усы пугающе человеческой рукой с такой небрежностью, будто ответ ему совершенно побоку. – Здоровяк, хочешь сказать, что у тебя есть способ развязать нам язык?

– Не вякай тут, – огрызается центурион. – Способов у нас предостаточно. Если твой приятель еще хоть раз произнесет эту фигню, я принесу бензопилу и рубанок.

– Грекан! – прикрикнула на него Клоди.

– Даю тебе последний шанс, – обращается к Груту корбинец. – Что ты делал на Ксарте-три и почему оттуда бежал?

Молчание. Грут задумчиво склоняет голову и вопросительно смотрит на Ракету.

– Приятель, просто скажи все как есть, – грустно кивает енот.

Грут выпрямляется, но голову не поднимает.

– Я есть Грут, – нерешительно шепчет он наконец.

– Ах ты драное пустоголовое ничтожество! – орет центурион.

(приостановка протокола изложения)