Ракетам покоряется пространство

Среди космических сувениров большеформатная книга — «Делакруа». На одной из ее страниц Юрий Гагарин, Андриян Николаев, Алексей Леонов, Георгий Шонин написали: «Валентину Петровичу — нашей силе и нашему идеалу с глубоким уважением, благодарностью и любовью самой большой и чистой».

Небольшая коробочка.

В ней золотая медаль с изображением К. Э. Циолковского.

Она присуждена академику решением Президиума Академии наук СССР 14 февраля 1958 года «За выдающиеся работы в области межпланетных сообщений».

Здесь же фотокопия письма В. П. Глушко великому калужанину. Оригинал хранится в мемориальном Доме-музее К. Э. Циолковского. Письмо написано 22 января 1927 года. «Мой живейший интерес к великому делу межпланетных сообщений не угас, — писал восемнадцатилетний ленинградский студент. — Я по-прежнему интересуюсь им. Более того, теперь я специально занялся им и питаю надежды, подкрепляемые моими лабораторно-практическими исследованиями, довести начатое Вами дело до конца… Кое-какие приборчики моей конструкции позволяют мне проводить целый ряд интересных исследований, которыми в недалеком будущем я надеюсь поделиться с Вами…»

Последнее письмо В. П. Глушко своему учителю отправил 26 августа 1930 года. В нем молодой инженер — уже сотрудник ленинградской Газодинамической лаборатории, автор первого в мире электротермического двигателя — поднимает, в частности, вопрос о ракетоплане, то есть о создании летательного аппарата, где вместо винтомоторной группы был бы поставлен реактивный двигатель. Считая нецелесообразным ставить подобный двигатель на обычный самолет, В. П. Глушко пишет Константину Эдуардовичу: «Ясно, что смысл имеет реактивный летательный аппарат, как самостоятельная конструктивная единица. Комбинация же самолета с реактивным двигателем имеет смысл только в применении к разгону и торможению самолетов реактивным путем». На конверте письма К. Э. Циолковский написал: «Глушко (о ракетоплане). Интересно. Отвечено». Идея использования реактивных двигателей для разгона самолетов нашла свое воплощение через десять с лишним лет, в годы Отечественной войны.

…В кабинет вошел Валентин Петрович. Мы продолжаем беседу.

— Человечество скоро отметит двадцатилетие космической эры. Кого из людей в плеяде первооткрывателей космоса вы бы назвали первыми?

— Следует подчеркнуть, что во всех этих и других свершениях по исследованию Вселенной огромны заслуги многих ученых, конструкторов, инженеров, рабочих, многих научно-исследовательских, конструкторских и производственных организаций. Но в плеяде первопроходцев космоса первым назвал бы академика Сергея Павловича Королева. На долгие годы меня связала с ним преданность любимому делу, взаимная заинтересованность друг в друге.

— А вам бы хотелось самому, Валентин Петрович, побывать в космосе?

— Это моя мечта. Верю, что удастся создать космические корабли, в которых сможем летать и мы, люди пожилого возраста. Герои-космонавты обещали покатать меня вокруг Земли, — улыбнулся ученый. — Думаю, что они сдержат свое слово. Народ они обязательный.

(Продолжение читайте на стр. 106.)

Валентин Петрович подошел к книжному шкафу, достал из него огромный атлас Луны и раскрыл его. На первой странице атласа рукой Гагарина написано: «Мы были бы счастливы, дорогой Валентин Петрович, если бы нам довелось «прокатить» Вас хотя бы вокруг нашей матушки Земли в знак большого уважения и благодарности за ту помощь, которую Вы оказали нам при выходе на орбиту». И подписи Гагарина, Титова, Николаева, Поповича, Быковского, Терешковой, Комарова, Феоктистова, Егорова, Беляева, Леонова.

— А какой цветок, Валентин Петрович, вы бы взяли с собой в полет на одну из планет?

— Розу, и только розу. Она красива, как ни один цветок на Земле. Ее тонкий аромат, мне кажется, лучше всего напомнит о родной планете.

— А если говорить о музыке?