Ракетчик

Давыдов проснулся оттого, что его безжалостно трясли за плечо.

— В чем дело? — зевая, пробормотал он.

Над ним склонилась проводница. В тусклом свете вагонных лампочек ее лицо казалось серым.

— Да проснитесь же вы! — плачущим голосом причитала женщина. — Тут эти военные драку устроили! Может, хоть вы их успокоите?

Давыдов сунул ноги в холодные туфли. Повезло еще, что у них со стариком размер совпал. Хорош бы он был в брюках при меховых летных ботинках с высокой шнуровкой. Из коридора доносились шум драки и ругань. Давыдов выглянул в проход. К этому моменту скандал уже перерос в сражение. Один из хиппи был повержен, с залитым кровью лицом он полз по проходу, а вэвэшник с непропорционально длинными конечностями метелил его ногами, норовя угодить носком сапога в печень. Второго туриста, ухватив сзади, удерживал Серега, а мордоворот Коляныч с хаканьем работал кулаками. Звуки ударов вызывали ассоциации с замесом большого количества теста. Две раскрашенные, как вышедшие на тропу войны воины племени сиу, приятельницы вояк тоже не сидели без дела. Вцепившись в штормовку одной из байдарочниц, они волоком тащили ее по проходу, сопровождая движение пинками. Вторая девушка, зажав порез на руке, забилась в угол и, забравшись с ногами на сиденье, таращилась на происходящее расширенными от ужаса глазами. По полу каталась пустая бутылка, хрустело стеклянное крошево.

Надежды Давыдова на сохранение инкогнито в одночасье рухнули. Теперь от него уже ничего не зависело. После такой драки без милиции не обойдется, его неизбежно пристегнут как свидетеля, и он засветится, как сигнальный фонарь. Да еще, не дай Бог, окажется в сводках, подаваемых милицейскими чинами по команде…

— Мы тебя, лярва, научим вежливости, будешь в следующий раз вежливой, когда приглашают…

«Индианка» с фиолетовой прической неуклюже ткнула байдарочнице кулаком в лицо, та взвизгнула и замолотила ногами, стараясь достать своих врагинь кроссовками.

— Сделайте же что-нибудь! — толкала Анатолия в спину проводница.

«Сама же небось этим уродам водку продавала», — с тоской подумал Давыдов. Жизненный опыт подсказывал: нет ничего хуже, чем принимать участие в чужой драке, а уж лезть в сражение, в котором участвуют представительницы противоположного пола, — Боже упаси! Давыдов остановился, соображая, как прекратить побоище.

— Коляныч, поднимай этого хмыря! — заорал вэвэшник, пнув лежащего туриста. — Они уже приехали, сейчас выходят.

Но Коляныч был занят, он с размаху дал бородатому в подбородок, после чего тот безжизненно повис, уронив на грудь голову с нечесаными космами. Вояки поволокли парней в тамбур, явно собираясь устроить незапланированное десантирование.

— Да они ж поубиваются! — заверещала проводница, еще усерднее подталкивая Анатолия в спину. — Ну что же вы стоите? Они ведь и правда ребят на ходу выкинут…

— Войска! Кончай кипеж! — заорал Давыдов. — Прекращай войну!

Ввязываться в драку можно, только если чувствуешь свое превосходство, не важно какое, моральное, физическое, численное или служебное. Это Давыдов хорошо усвоил, еще будучи молодым лейтенантом. Не все его подчиненные сразу понимали необходимость служебной субординации и безоговорочное лидерство начальника, регламентированное уставом и законами. Некоторым воинам приходилось разъяснять прописные истины методами, к которым они привыкли на гражданке. Еще лучше, если при вступлении в бой противник чувствует твое превосходство. Сейчас обе воюющие стороны этого превосходства, похоже, не чувствовали. Недоделанные военные специалисты прекратили буксировать несостоявшихся десантников и бросили их на пол. Бородатый живо очнулся и на четвереньках направился в свое купе.

— А, проснулся, гад! — взревел Коляныч. — Счас ты у меня свои погоны хавать будешь, сука! — И мордоворот двинулся навстречу капитану. Остальные двое пристроились сзади, образовав прочный тыл. Девицы прекратили свою возню на полу и с интересом следили за новым действующим лицом.

Давыдов внимательно наблюдал за приближением построившейся «свиньей» группы дебоширов. Скосив глаза, он заметил, что туристы, судя по всему, даже не думают хоть чем-то помочь ему. Бородатый прижался к своей приятельнице, а второй остался в глубоком тылу. Проводница, испуганно умолкнув, юркнула в какое-то купе. Коляныч на ходу подобрал с полу горлышко разбитой бутылки. Дело принимало серьезный оборот.

«Еще порежут, подонки. Надо же, как повезло с попутчиками!» Давыдов засунул руку под тужурку и осторожно пятился, поглядывая назад. В такой ситуации выход был один — быстрые и очень решительные действия. Противника нужно ошеломить любым способом. Удар следует наносить по инициатору безобразия как можно более устрашающим способом, чтобы остальные сразу прониклись и осознали.

Противник вытянулся в колонну, мордоворот с расколотой бутылкой по-прежнему возглавлял боевой порядок атакующих.

— Страшно, сука?! У-у, мореман долбаный. — Он устрашающе взял свое оружие «на изготовку».

Давыдов созрел. Свирепо оскалившись, он рывком вытащил из-за пазухи пистолет.