Ракетчик звездной войны

Створки глухо загудели, уползая в стены. За воротами стояли трое. Среднего Кузьмичев узнал сразу – это был Вильгельм ван Гроот. Слева и справа от планетарного координатора стояли двое огромных здоровяков-красавцев. Сопровождающие лица.

Скорее уж, мелькнуло у Георгия, сопровождающие морды… Улыбку, мелькнувшую на его губах, Вильгельм расценил как издевку и дернул уголком рта.

– Выкладывайте, с чем пришли, переговорщики, – холодно начал полковник.

В это время у южной стены завыли электропилы, врезаясь в пласты мяса, жира и костей – три киберсистемы приступили к разделке годзиллоидов. Вильгельм усмехнулся, не тая злой радости.

– Чему радуешься, сволочь? – негромко, но отчетливо произнес Кузьмичев. – Раньше вы трусливо прятались – за спинами наших товарищей, за роботами, за этими, ни в чем не повинными зверюгами. А теперь что? Страшно стало себя под импульс подставлять?

– Я пришел вести переговоры, – надменно выговорил Вильгельм, – а не выслушивать оскорбления.

– А я еще не кончил, – оборвал его Георгий. – С этой странной, идиотской и никому не нужной войной пора завязывать. Наши условия таковы: вы капитулируете безо всяких оговорок и вытребенек. Складываете оружие и помещаетесь во временный изолятор. Назначим вам, для начала, принудительное ментоскопирование – я не ошибся в названии процедуры? – чтобы узнать, кто из вас военный преступник, а кто безвредный дурак, на ком нет крови…

– Никогда! – пылко и гневно возразил планетарный координатор. – Никогда мы не пойдем на подобное унижение!

На сопровождающих мордах было написано разочарование, видать, парнюги были не против безоговорочной капитуляции.

– Тогда марш отсюда! – скомандовал Кузьмичев и указал на ворота.

– Неужели вам мало смертей? – обратился к Вильгельму Воронин. – Ведь эта война возникла из ничего – из вашего страха, из вашего непонимания! Мы-то шли к вам с миром, мы загодя радовались встрече с братьями-землянами, а вы ни с того ни с сего начали стрелять и уже убили семерых наших… За что?

– А на вашей совести, – взбеленился планетарный координатор, – почти сорок отнятых жизней!

– Сочувствую, однако между нами есть маленькая, но ощутимая разница – вы нападали, а мы защищались.

– Хватит, Трофим Иванович, – прекратил прения Кузьмичев. – Что вы его уговариваете? Вильгельм наш ван Гроот – урод моральный!

– И нравственный идиот, – добавил Виштальский.

– Вы оскорбляете парламентера! – проскрежетал координатор.

– Ты жив только потому, что приперся с белым флагом, – выцедил полковник. – Когда я тебя поймаю, прыщ гнойный, то повешу без суда и следствия! Все, переговоры окончены. Вон!

Троица удалилась. Вильгельм шагал деревянной походкой, выпрямившись, вытянувшись, а сопровождавшие его парни постоянно оглядывались – их тянуло вернуться к такому знакомому миру, но что-то не пускало. Дисциплина? Или страх?

Ворота сдвинули створки, отсекая маленький мир города от большого и страшного мира вне стен.

– Подождем, пока созреет плод, – сказал Кузьмичев.

Глава 11. Печать иуды

 Юра Семенов, как и все, наблюдал за ходом переговоров по СВ – стереовизору, замечательной штуке, передававшей картинку не только в цвете, но и в объеме.

Впрочем, наблюдали все – и «аномалы» на башнях и в цитадели, и «нормалы» в главном здании. Они возмущались Вильгельмом, устроившим живодерню, ужасались кибернетизированной расчлененке, переживали за обе договаривавшиеся стороны.

«Пусть все видят, – решил Кузьмичев, – может, хоть до кого-то начнет доходить. Короче, да здравствует свобода информации!»

Семенов вздохнул. Достав из кармана фляжку, он взболтнул ею. Кое-что есть…

Сделав пару обжигающих глотков, экс-комсорг выдохнул и пригорюнился. Он всегда мечтал о большом и важном деле, и чтобы все-все-все знали, благодаря кому был достигнут успех. Ему одному – Юрию Семенову. Что за дело, он понимал туманно. Гораздо приятней было мечтать не о работе, а о достижении, о славе и почестях. Когда сияет позолотой зал Большого Кремлевского дворца и лично товарищ Леонид Ильич Брежнев вешает тебе на грудь орден Ленина или Героя Соцтруда. Или даже Героя Советского Союза…

Но у него вечно что-то шло наперекосяк. В райкоме комсомола все занимались исключительно болтовней, мелко интриговали, но и росли как-то, шагали все выше и выше – в обком, в ЦК… А он так и оставался в низовом звене, никому не известный комсорг.

И вот прилетел он сюда, надеясь вскоре возвратиться с триумфом – космопроходец, герой, освоивший чужую планету, чтобы из Дальнего Космоса грозить империалистам. Тут уж точно без «Золотой звезды» не останешься! И снова ему не везет… Дорога назад закрыта. Нету больше ни СССР, ни ЦК КПСС, ни дорогого товарища Леонида Ильича… И опять Юра Семенов в полном дерьме.

Бывший комсорг зарычал, ударил кулаком по откидному столу. Тот не выдержал, вернулся в первоначальное положение – заподлицо со стенкой жилого модуля.

– Надо, надо решиться! – проскулил Семенов. – Другого шанса не будет!