Ракетный корабль «Галилей»

— Почти. Вам необходимо овладеть астрогацией. Если бы для выполнения задач Патруля понадобилось научиться нырять, вам пришлось бы овладеть и этим искусством. Но основой является управление космическим кораблем. Я составил для вас усиленный курс занятий. В течение нескольких ближайших недель вы будете заниматься только астрогацией. Вам нравится мое предложение?

— Нет, сэр.

— Я так и думал. И все-таки, когда мы с вами закончим курс обучения, вы сможете ориентироваться в Солнечной системе с закрытыми глазами. Итак, посмотрим…

Следующие несколько недель были однообразными — хоть стреляйся, но успехи Мэтта явно пошли на подъем. И у него оказалось достаточно времени для размышлений, если, конечно, он не корпел за компьютером. Оскар и Текс вместе отправились на Луну; Пит проводил ночи на дежурстве в машинном отделении. Мэтт работал с мрачным упрямством и думал. Он дал себе обещание не бросать работу, пока Вонг от него не отстанет.

А потом… потом у него будет отпуск. Если Мэтт все-таки решится бросить Патрульную службу — что ж, немало кадетов не возвращается из своего первого отпуска. Тем временем ему удалось добиться похвалы лейтенанта Вонга, правда сдержанной.

Наконец Вонг разрешил ему вернуться к обычным занятиям. Мэтт начал погружаться в рутину каждодневной работы, когда ему поручили кое-что дополнительно. Чтобы выполнить поручение, он прибыл к вахтенному офицеру, прослушал инструктаж, запомнил список фамилий и получил черную нарукавную повязку. Затем Мэтт отправился к главному корабельному шлюзу и стал ждать.

Наконец из дверей шлюза выплыла группа испуганных, позеленевших парней. Настал черед Мэтту действовать: он продвинулся вперед и спросил: — Седьмое отделение! Кто командир седьмого отделения? Мэтт собрал своих подопечных вместе, кадета, исполнявшего обязанности командира отделения, назначил замыкающим и медленно и осторожно повел группу на палубу «А». Добравшись до палубы, он с облегчением выдохнул: все были на месте, не потерялся никто.

— Здесь ваша столовая, — сказал он. — Сейчас будем обедать.

Сказал и заметил, какое забавное выражение появилось на лице одного из новеньких.

— В чем дело, мистер? — спросил он юношу. — Вы что, еще не проголодались?

— Э-э, нет, сэр.

— Не падайте духом — скоро проголодаетесь.

10. QUIS CUSTODIET IPSOS CUSTODES [41] ?

Кадет Межпланетного патруля Мэттью Додсон сидел в зале ожидания станции запуска на пике Пайке и смотрел на часы. До посадки на корабль «Молодая Луна», отбывающего на станцию «Терра», оставался час; а пока он сидел, смотрел на часы, дожидался своих товарищей. «Неплохой все-таки вышел отпуск», — подумал он; все, что хотел, — сделал, вот только с поездкой на ранчо Джермэна ничего не вышло. Мать подняла шум, уговорила его остаться еще на пару дней дома. Но что ни говори, отпуск прошел хорошо. Лицо Мэтта было черно от космического загара, по лицу уже пробежали трещинки ранних морщин. Он никому не рассказывал о своем замысле бросить Патруль. Теперь он мучительно пытался вспомнить, а когда собственно и почему это желание исчезло.

Мэтта временно назначили помощником астрогатора на ПРК «Нобель», пока шла-тянулась обыденщина проверки находящихся на околоземных орбитах ракет с ядерными боеголовками. Мэтт взошел на борт корабля на Лунной базе и, оттрубив срок патрулирования — «Нобель» как раз к тому времени пришвартовался к «Терре» на предмет профилактического ремонта, — получил разрешение отправиться в отпуск, даже не залетая на «Рэндольф». Мэтт сразу отправился домой. Семья, все как один, встречала его на космодроме; домой они летели на вертолете. Мама всплакнула, а отец крепко пожал ему руку. Увидав младшего брата, Мэтт аж удивился: ну тот и вымахал! Очень все-таки славно снова оказаться среди своих. В вертолете Мэтт хотел было занять по привычке место в кресле пилота, но Билли, братишка, быстренько оккупировал панель управления.

Обстановка в доме переменилась полностью. Мать, разумеется, ожидала в свой адрес похвал, и, разумеется, она их получила, но перемены были Мэтту не по душе. Дом стал другим. Даже комнаты вроде бы стали меньше. Он решил, что в том, что они поужались, — метаморфозы с переустройстом и виноваты — не уменьшилось же само здание! Комната, где раньше Мэтт жил, была завалена теперь барахлом Билли, хотя младшего, пока старший отбывал отпуск, перевели обратно в его старую комнату, которая после отъезда Мэтта стала комнатой, где любовалась на свои безделицы мать. Вся эта перетасовка жилплощади, может быть, и была разумной, но Мэтта здорово раздражала.

И все же не перемены в доме были причиной его решения. Нет, конечно же, не они! И не слова отца, когда тот сказал про осанку Мэтта, хотя приятного после таких слов было мало… Это случилось в гостиной перед обедом. Мэтт ходил взад-вперед, взахлеб расписывая отцу свой первый самостоятельный полет. Отец дождался, когда Мэтт на минутку смолк, и сказал:

— Выпрямись-ка, сынок.

— Что? — не понял Мэтт.

— Ты сутулишься и как будто хромаешь. Что, все еще нога? — Нет, нога в порядке.