Ракетный корабль «Галилей»

— Сколько точно — не знаю, но прождали мы достаточно долго, как вдруг в комнату входит эта ее советница, та самая, с которой она говорила о жидком кислороде. И в руке у нее обыкновенный пузырь для питья, ну разве что потемней, не такой, в каких обычно здесь держат воду. Ее величество передала мне пузырь и спросила, точно ли это то, что я имел в виду. Я ответил, что, конечно, очень ей благодарен, но воды у нас и без этого хватает. Тогда она капнула из пузыря мне на руку. Видите? Обожженные места.

— Это действительно был жидкий кислород?

— А может, и жидкий воздух. На глаз их разве определишь? Но это что, это еще цветочки. Главное, когда я пощупал пузырь — так он даже не был теплым! Старушкина помощница несла его, будто это был простой термос или грелка какая-нибудь.

Оскар невидящим взглядом уставился куда-то в пространство.

— Я ничего не понимаю, — сказал он едва слышно. — Единственное, чем это можно объяснить — химия катализа. Видно, они довели ее до такого совершенства, что могут запросто делать то, для чего нам нужны температура и давление.

— Так и не мучайся, если не понимаешь, — посоветовал Текс. — Все равно знать не будешь. Ты лучше считай за аксиому, что они забыли химию на столько, на сколько мы ее когда-нибудь вообще будем знать. Вот и все. Для нас главное — это получить топливо.

Двое суток подряд «дочери» старой амфибии непрерывно двигались от берега озера до «Астарты», опорожняли полные пузыри с горючим в корабельные баки и возвращались обратно с пустыми. Турлов был уже на борту, его по-прежнему опекали маленькие, терпеливые санитарки. Берка привели под конвоем и освободили только перед входным люком. Кадеты обращали на Берка внимания не больше, чем на пустое место, и скоро это начало действовать ему на нервы. Бросив взгляд на корабль — про «Астарту» он прежде даже и не слыхал, — Берк повернулся к Йенсену.

— Я не собираюсь лететь на этом летающем гробу, — заявил он.

— Не хочешь — не надо.

— Ну и что ты в таком случае собираешься делать?

— А ничего. Оставайся в джунглях или попробуй убедить «мать многих», чтобы она взяла тебя назад.

Берк задумался.

— Пожалуй, я останусь с лягушками. Если вы все-таки долетите, сообщите, где я нахожусь — пусть меня заберут отсюда.

— Я передам команде, что с тобой все в порядке; ну и заодно обо всем остальном расскажу.

— Что, думаешь, напугал? — Берк повернулся и вышел.

И нескольких минут не прошло, как он заявился обратно.

— Я передумал, лечу с вами.

— Ты хочешь сказать, что это они тебя не захотели принять.

— Ну… в общем-то, да.

— Тогда вот что, — сказал Йенсен. — Раз местные власти не считают возможным применять к тебе свои законы, объявляю тебя арестованным на основании кодекса «Отношения с аборигенами». А конкретные обвинения тебе предъявят в момент передачи суду, причем, помяни мое слово, одним кодексом суд не ограничится. И последнее. Предупреждаю, что с этой самой минуты все, чего бы ты ни сказал, может быть использовано в качестве доказательства обвинения.

— Не имеешь права!

— Мэтт! Текс! Пристегните его!

— С удовольствием! — схватив Берка за руки, друзья усадили его на кушетку в камбузе — они решили, что там он им будет меньше всего мешать, — и пристегнули ремнями.

— Ос, ты что, действительно думаешь, — спросил Мэтт, возвратившись в рубку, — что у нас получится убедить судью принять эти обвинения?

— Вряд ли, если, конечно, судья не согласится с тем, что заявления Берка, переданные из вторых уст, достаточно убедительны и могут рассматриваться как доказательства. По мне, так вздернуть бы этого гада на высоком столбе, но я думаю, его просто лишат сертификата пилота и отнимут паспорт — тем дело и ограничится. Зато Патруль нам точно поверит, а больше ничего и не надо.

Меньше чем через час санитарки Турлова ушли с корабля. Потом Оскар в прощальной речи, метя павлиньими перьями, долго благодарил «мать многих» и, как положено, дал ей уговорить себя приехать сюда еще. Наконец наружный люк был задраен. Текс спросил Оскара с беспокойством:

— Ты уверен, что они поняли, на какое нужно отойти расстояние, чтобы при взлете их не задела волна раскаленных газов?

— Я сделал на траве линию и предупредил, что пересекать ее опасно. Да не беспокойся ты, иди лучше на свое место.

— Есть, сэр!

Мэтт с Оскаром прошли в рубку, а Текс отправился в двигательный отсек. Оскар сел в кресло второго пилота, на колени себе положил бортжурнал «Астарты», который держал подмышкой, достал огрызок карандаша, найденный им на камбузе, послюнил, открыл журнал на последней недописанной странице, занес дату и большими буквами написал:

НОВАЯ КОМАНДА КОСМИЧЕСКОГО КОРАБЛЯ «АСТАРТА»

Тут он задумался и нерешительно посмотрел на Мэтта:

— Слушай, давай поставим вместо меня кого-то из вас.

— Хватит тебе, Ос, — сказал Мэтт. — Если уж коммодор Акрайт — слепой! — может командовать «Рэндольфом», то ты-то со своим подбитым крылышком как-нибудь с «Астартой» управишься.

— Ну ладно, если вы так хотите…

Он продолжил писать:

О. Йеисен — исполняющий обязанности капитана