Ракетный корабль «Галилей»

— Можешь идти, если хочешь. Я останусь и вытащу его.

— Прямо беда с тобой, Джим, хоть бы раз ты сознался, что проиграл. Пошли!

— Нет. Ш-ш! Ты слышишь?

— Слышу. Что это?

Из кабинета слышалось царапанье.

— Это Виллис хочет вылезти, — заявил Джим.

— Все равно не сможет. Пошли.

— Нет.

Джим продолжал слушать у решетки. Фрэнку не терпелось — с него довольно было приключений. Он разрывался между нежеланием бросать Джима и стремлением вернуться в свою комнату, пока их не застали. Царапанье не прекращалось. Потом оно утихло, раздалось негромкое «шлеп», как будто что-то мягкое, но достаточно тяжелое упало с высоты около фута, и послышался легкий, почти неслышный топоток.

— Джим? А, Джим?

— Виллис! — завопил Джим.

Голос попрыгунчика слышался у самой решетки.

— Джим, возьми Виллис домой.

— Да, да! Стой там, Виллис. Джим подумает, как Виллису выйти.

— Виллис выйти. — Попрыгунчик заявил это очень решительно.

— Фрэнк, — торопливо сказал Джим, — если б у нас было что-то вроде лома, я бы выломал эту решетку. Может, Виллис и пролез бы.

— У нас ничего такого нет. Только ножи.

— Думай, парень, думай! Есть у нас в комнате что-нибудь подходящее?

— Как будто нет. — Царапанье возобновилось. — Что это Виллис там делает?

— Наверное, пытается открыть дверь. Надо ему как-то помочь. Слушай, стань мне на плечи и попробуй снять фланец с трубы.

— Бесполезно, — прикинул Фрэнк. — Даже если снять трубу, с той стороны будет решетка.

— Откуда ты знаешь?

— Так всегда бывает.

Джим замолчал. Фрэнк был, конечно, прав, и он это знал. Виллис продолжал царапаться. Фрэнк опустился на одно колено, приблизил голову к решетке и стал слушать.

— Не волнуйся, — вскоре сказал он. — По-моему, Виллис и без нас управится.

— Что ты говоришь?

— Он там что-то режет, если слух меня не обманывает.

— Чем? Не может Виллис прорезать дверь. Я его дома много раз запирал.

— Может — не может, видно будет. Наверное, раньше ему не так уж хотелось выйти.

Скребущий звук усилился. Через несколько минут вокруг решетки обозначилась ровная линия, и вырезанный из двери кружок, упал на пол. В дыре тут же показался Виллис. Из его толстого тельца торчал щуп восьми дюймов длиной, в дюйм толщиной, с когтем на конце.

— Это еще что? — спросил Фрэнк.

— Понятия не имею. Он никогда раньше такого не проделывал.

Виллис убрал инструмент внутрь и прикрыл мехом, как будто его никогда и не было. Потом изменил форму, превратившись из шара в тыкву, и просочился в отверстие.

— Виллис выйти, — гордо объявил он.

Джим схватил его на руки.

— Виллис! Виллис, старина.

Попрыгунчик, сидя на руках у Джима, сказал с упреком:

— Джим потерялся. Джим ушел.

— Джим больше никогда не уйдет. Виллис и Джим будут вместе.

— Виллис вместе. Хорошо.

Джим потерся щекой о шерстку Виллиса. Фрэнк откашлялся.

— А не податься ли нам к себе в берлогу?

— Конечно, пошли.

Обратный путь они проделали быстро, и, кажется, никто их не видел. Джим уложил Виллиса к себе в кровать и огляделся вокруг.

— Что же взять с собой? Надо будет зайти к Смитти забрать пистолет.

— Погоди, не спеши, — сказал Фрэнк. — Тебе ведь совсем не обязательно уходить.

— Как это?

— Наружный замок я не повредил, а замок Хоу даже и не трогал. На то, что Виллис сбежал, указывает только дыра, в которую мы явно не пролезем, и еще, пожалуй, такая же у Хоу в столе. Ничего он не докажет. Можешь отправить Виллиса домой, и с нас взятки гладки.

Джим потряс головой.

— Я ухожу. Дело не только в Виллисе. Я не остался бы в школе, которой заправляет Хоу, даже за деньги.

— Ну чего ты кипятишься, Джим?

— Я не кипячусь. Тебя я не виню за то, что ты остаешься, на будущий год ты сможешь сдать экзамены на кандидата в пилоты и уйти. Но, если вдруг завалишь, могу поспорить, тебе тоже не захочется торчать здесь до окончания курса.

— Может, и не захочется. Ты уже придумал, как уйти, чтобы тебя не задержал Хоу? Не вздумай уходить до рассвета — слишком холодно.

— Дождусь рассвета и уйду без всяких ухищрений.

— Весь вопрос в том, как это у тебя получится, — сухо сказал Фрэнк. — Обязательно надо дразнить гусей? По-моему, лучше спрятаться, пока не удастся улизнуть, лучше всего, пожалуй, уходить во второй половине дня.

Джим собирался спросить, почему именно во второй половине дня, но тут включился Виллис.

— Добрый день! — сказал он сочным голосом взрослого мужчины.

— Заткнись, Виллис.

Виллис повторил:

— Добрый день, Марк. Садись, мой мальчик. Всегда рад видеть тебя.

— Где-то я уже слышал этот голос, — заинтересовался Фрэнк.

— Благодарю вас, резидент. Как поживаете, сэр? — Теперь Виллис говорил с четкими, довольно манерными интонациями директора Хоу.

— Знаю, — сказал Фрэнк. — Я его слышал по радио. Это Бичер, генеральный резидент.

— Ш-ш, — сказал Джим, — я хочу послушать.

Виллис снова сказал сочным голосом:

— Неплохо, совсем неплохо для старика.

— Вздор, резидент, какой же вы старик, — голос Хоу.

— Очень мило с твоей стороны, мой мальчик. Что у тебя в портфеле? Контрабанда?

Виллис воспроизвел подхалимский смех Хоу.

— Не совсем. Это научный экземпляр — любопытная редкость, которую я конфисковал у одного ученика.

После короткой паузы сочный голос сказал: