Ракетный полет из Каменного Брода в Санкт-Петербург и обратно, или романтическое путешествие барона фон Мюнхгаузена на берега реки Лугань (СИ)

Толком не понимая, зачем нам эти мешки, я и Гаскойн тем не менее выполнили распоряжение барона. Карл Иероним проделал ту же процедуру. Теперь у нас троих на груди болтались несуразные котомки, удерживаемые перекинутыми через плечи веревками. Котомки на ощупь были мягкими и весили всего ничего. Заметив недоумение на моем и Гаскойна лицах, Мюнхгаузен пояснил:

- Я сконструировал устройство для плавного спуска с небес на землю. Если случайно оторветесь от сети во время полета, немедля развязывайте мешок и обеими руками хватайтесь за веревки, которые у вас на плечах.

Он окинул нас внимательным взглядом и удовлетворенно кивнул:

- Что же, господа, будем отправляться! Да поможет нам Бог!

Я перекрестился. Сердце бешено колотилось, душа ушла в пятки. Эх, не люблю я эти воздушные приключения! Но что поделаешь, дружба есть дружба и служба есть служба.

- Карл! - в дверях дома появилась Марийка, легкими шажками сбежала по ступенькам крыльца и молнией метнулась через двор к нам. Обняла барона за плечи, прижала голову к его груди:

- Почему ты не разбудил меня, Карл?

- Я не хотел тревожить твой сон, милая, - барон снял шапку и поцеловал ее в лоб. - Ты так сладко спала!

- Я не хочу, чтобы ты летел! - Марийка тихонько всхлипнула. - Это же опасно!

- Пустяки, родная моя! - Карл Иероним провел ладонью по ее волосам. - Мы с Томасом уже дважды путешествовали на пушечных ядрах. И, как видишь, живы и здоровы! А полет на ракетном снаряде даже безопаснее!

Барон еще раз поцеловал ее и легонько отстранил от себя:

- Нам пора, любимая! Не грусти, я скоро вернусь!

Он снова водрузил шапку с дырками на голову и повернулся к нам:

- Карл, Томас, держитесь за сеть!

Я и Гаскойн обеими руками вцепились в края плетеного полотна. Мюнхгаузен тоже ухватился за веревочные ячейки. Затем обернулся к Чебу:

- Сэр Артур, поджигайте фитиль пушечного заряда!

Бледный как свежевыбеленная стена англичанин бросился выполнять распоряжение барона. Марийка сделала несколько шагов в сторону и перекрестила нас.

- Длину фитиля я рассчитал на пятисекундное горение! - сказал Мюнхгаузен. Голос его был абсолютно спокоен.

- Есть зажигание! - сообщил Чеб откуда-то из-за пушки.

- Даю обратный отсчет! - Барон почти кричал. - Пять, четыре, три, два, один! Старт! Поехали!

Я едва успел зажмуриться.

6.2

Чудовищный грохот и невиданной силы рывок - словно меня положили спиной на кузнечную наковальню, а по груди ударили доброй сотней огромных молотов. Воздушный поток плотной упругой стеной обрушился на лицо и грудь. С ужасом осознал, что более не ощущаю землю под ногами. Сердце сжалось в комок и даже, наверное, вовсе остановилось. Дышать от волнения я тоже не мог.

- Томас, - донесся откуда-то снизу громкий хохот барона. - Можешь открыть глаза! Мы летим!

Я распахнул веки. В ослепительно-голубом небе сияло яркое солнце. В пространстве под ногами плавали бело-серые клочки ваты. Между ними просматривалось что-то коричнево-зеленоватое. Как-то сразу понял, что вата - это облака, а в просветах среди них - поля, пустоши, дороги и леса.

- Пушечный заряд выбросил нас в воздух! - прокричал Карл Иероним. - Теперь начнут работать ракетные ступени!

Я скосил глаза на хвост нашего летящего в пространстве небес снаряда и охнул - по фитилю, торчащему из металлической воронки, медленно полз яркий огонек. Сейчас рванет!

- В бочонках порох медленного горения! - Мюнхгаузен словно угадал мои мысли. - Ускорение будет плавным!

- Хорошо бы, - отозвался Гаскойн. Он висел на сети с другой стороны ракетного снаряда. - Признаться, Карл, пушечный старт - это не самое приятное, что я испытал в жизни!

"Плавности", однако, не получилось. Нас хорошенько рвануло вперед - хотя, конечно, и не так сильно, как при пушечном выстреле.

- Работает! - радостно возопил мой друг. - Поздравляю, господа, мы сейчас совершаем первый в истории человечества ракетный полет в атмосфере!

Оранжево-малиновое пламя с едва слышным шипением огненным факелом било из конического раструба на заднем бочонке. Наш снаряд снова ускорял свое движение над облаками.

Медленно горящий порох полностью выгорел секунд за двадцать. Что-то гулко пыхнуло внутри бочонка, и я увидел, как по торчащему из его верхней крышки фитилю к воронке на втором бочонке споро ползет яркий огонек пламени.

- Сейчас будет зажигание второго двигателя, - прокомментировал барон.

Огонек нырнул в воронку, и парой секунд позже из нее плотной струей рвануло пламя. Огненный факел был такой силы, что ударил в крышку нижнего, уже пустого бочонка и вышиб его из ракетной конструкции прямо в небеса.

- Есть отделение первой ступени! - весело прокричал Мюнхгаузен.

Я проводил взглядом летевший бочонок. Он, кувыркаясь, падал вниз, на землю.

- Дай Бог, чтобы эта штукенция кому-нибудь на голову не свалилась! - Я торопливо перекрестился. - Убьет ведь!

- Не волнуйся, Томас, - отозвался Гаскойн. - Мы с Чебом и Еном так рассчитали траекторию нашего полета, чтобы внизу была совершенно безлюдная местность.