Ракетоносцы. Адское пламя

Весной 1945 года всё было готово, и девятнадцатого мая президент Рузвельт отдал приказ о начале операции «Шангри-Ла».

* * *

Б-17Х «Санта Клаус» летел сквозь ночь – летел не добрым дедушкой из лапландских сказок, а хищным чёрным вампиром, алчущим горячей крови: человеческой крови. Самолёт подобрался к берегам Японии под покровом ночи, и сейчас (по расчётам) внизу, в медленно светлеющей чернильной темноте, была уже земля: японский остров Хонсю. Ещё час полёта (даже меньше часа), и…

Вопреки опасениям, на подлёте бомбардировщик не встретили японские истребители. Имперская метрополия жила вне войны, чувствуя себя в полной безопасности, и даже не соблюдала затемнение – внизу то и дело появлялись россыпи огней, обозначавшие японские города. Пять лет непрерывных побед сделали своё, породив у самураев самоуспокоенность, а недавнее поражение у Гавайских островов рассматривалось ими как досадная случайность.

Бомба – трёхметровый цилиндр весом четыре тонны, покоившийся в бомбоотсеке, – была приведена в боевую готовность. Как только «Санта Клаус» набрал высоту и удалился от эскадры Кинкейда на пятьдесят миль, лейтенант-оружейник Ашворт, ответственный за бомбу, пролез в бомбовый отсек и снял предохранители. Две чеки – маленькие карболитовые цилиндрики с серебряными контактами – он сунул в карман, рассудив, что как сувениры они будут стоить недёшево. Правда, для этого надо ещё вернуться, но это уже другой вопрос…

Им так никто и не помешал, и вскоре в предутренней полумгле командир «Б-17Х», майор Чарльз Суини, различил плавный изгиб береговой черты и геометрически правильные очертания городских кварталов. Сверившись с картой, майор убедился: перед ними Ниигата. Капитан Ван Пелт, штурман «Санта Клауса», знал своё дело – он вывел машину прямо на цель. Небо было безоблачным, видимость превосходной. В 05.15 бомбардир, капитан Билл Фереби, совместил визир прицела с искомой точкой в центре города, и ровно через 15 секунд сбросил атомный груз.

– Облегчились, – с кривой ухмылкой произнёс второй пилот, капитан Олбери, когда «Санта Клаус», избавившись от четырёхтонного «Подарка», резко подскочил вверх.

– Все надеть тёмные очки! – приказал Суини, разворачивая машину в сторону моря и увеличивая скорость. – Сейчас будет…

– Командир, – перебил его тревожный возглас стрелка-радиста штаб-сержанта Бакли, – японские истребители! Три, нет, четыре штуки. Они нас догоняют!

«Проснулись, – подумал майор. – Остановить нас они уже не смогут – поздно, – зато у них сколько угодно времени, чтобы нас убить…».

У командира «Санта Клауса» были основания для мрачных мыслей: его машина была максимально облегчена и лишена большей части оборонительного вооружения: хвостовая, подфюзеляжная и верхняя турели 12,7-мм «кольтбраунингов» были демонтированы – лишь бы взлететь и долететь.

И тут в остекление кабины хлынул пронзительный свет, словно восходящее солнце метнуло из-за горизонта на страну, носящую его имя, сгусток своей огненно-жгучей плоти, ослепительно-ярко вспыхнувший на высоте шестисот метров над городом Ниигата.

Остатки сумрака испуганно отпрянули, выжженные неземным огнём, и небо на фоне этого адского пламени стало чёрным. Над землёй взметнулось исполинское грибообразное облако; оно двигалось и ворочалось, в нём всё кипело и кружилось, а его поверхность была черной и бурлила, как котёл с варом. И сатанинскими слезами из этого огромного облака на пылающий город начали падать чёрные капли…

«Санта Клаус» настигла ударная волна; бомбардировщик затрясся, как будто ужасаясь содеянному. Японские истребители-перехватчики бесследно исчезли, проглоченные атомной тучей, и майор Суини, выправив ходившую ходуном машину, развернулся на северо-запад.

– Слишком мало шансов, что мы дотянем до наших китайских друзей, – пояснил он, перехватив недоумённый взгляд второго пилота, – куда больше шансов попасть к джапам, чего мне, сам понимаешь, – он кивнул в сторону чудовищного гриба, ввинченного в небо, – не очень хочется. Полетим к русским: надеюсь, коммунисты примут нас лучше, чем самураи. Хотя…

…Четыре «беркута» встретили Б-17Х над Японским морем, у залива Петра Великого. Они не подавали никаких сигналов и не пытались принудить «Санта Клаус» к вынужденной посадке: они просто и без затей открыли огонь из двенадцати 20-мм пушек. Скорее всего, русские уже знали о том, что случилось с Ниигатой – эфир был забит взволнованными переговорами японцев, – и не хотели, чтобы Владивосток постигла та же судьба.

Исход неравного боя – точнее, расстрела, – был предрешён. Сначала у «Санта Клауса» вспыхнул правый двигатель, а затем пламя охватило хвостовую часть фюзеляжа.

Горящий «Б-17»

– Покинуть борт! – приказал майор Суини.