Ракеты и люди

В упомянутом постановлении на Минавиапром возлагалась ответственность за разработку и производство ЖРД, на Минпром средств связи — за аппаратуру и системы управления, на Минсудпром — за гироскопическую технику, на Минэлектропром — за наземное и бортовое электрооборудование, на Министерство тяжелого машиностроения — за наземное стартовое и транспортное оборудование, на Академию наук — за исследования условий в верхних слоях атмосферы и космическом пространстве, на Министерство обороны — за разработку тактико-технических требований, организацию специальных воинских частей по эксплуатации ракетного вооружения и создание Государственного центрального полигона для испытаний ракет. Постановлением было также определено создание в каждом министерстве новых головных НИИ и СКВ.

В развитие этого постановления каждый из министров выпустил свой приказ применительно к предприятиям своего ведомства.

Так, приказом Устинова от 16 мая 1946 года объявлялось об организации Государственного союзного головного научно-исследовательского института № 88, который определялся в качестве основной научно-исследовательской, проектно-конструкторской и опытно-конструкторской базы по ракетному вооружению с жидкостными ракетными двигателями.

НИИ— 88 создавался на базе артиллерийского завода № 88, расположенного в подмосковном городе Калининграде у станции Подлипки. Директором НИИ-88 был назначен Лев Робертович Гонор.

Разработка жидкостных ракетных двигателей и серийное их изготовление поручались ОКБ-456, возглавляемому главным конструктором Глушко. ОКБ создавалось на базе авиационного завода № 84.

Завод № 84, расположенный в Химках под Москвой, еще до войны специализировался на выпуске транспортных самолетов Ли-2, копии известного американского самолета фирмы «Дуглас». В 1938 году на этот завод было возвращено из Казани ОКБ во главе с Болховитиновым.

На его прежнее местопребывание — завод № 22, на котором я начинал свою трудовую деятельность в авиации, Болховитинова не пустили. Там за это время хозяином стал заместитель Туполева Архангельский, а затем Мясищев.

При выполнении дипломного проекта в 1939 году я вернулся в ОКБ Болховитинова уже на завод № 84. Вскоре Болховитинов построил рядом с этим большим серийным заводом свой опытный завод № 293, куда и перебралось его ОКБ.

Таким образом, Глушко после возвращения из Германии предстояло обосноваться на заводе, где ранее работала вся «болховитиновская команда» — Исаев, Черток, Мишин, Бушуев, Райков, Мельников и многие другие. Шутили, что коренных химчан Глушко выселил в Подлипки.

Головным по системам управления назначался телефонный завод Министерства промышленности средств связи (МПСС), который был переименован в НИИ-885. Его директором был назначен Максимов, первым заместителем директора и главным конструктором — Рязанский. Пилюгин был вначале заместителем главного конструктора по автономным системам управления.

Телефонный завод, на базе которого предстояло создать НИИ-885, во время войны специализировался на выпуске индукторных полевых телефонов. Для вызова требовалось «крутить ручку». Культура производства, технология, оборудование и кадры завода были так далеки от технологии ракетного приборостроения, что Рязанский и Пилюгин злословили по этому поводу: «Королев будет перевоспитывать пушкарей в ракетчиков, Глушко приучать авиацию к любимым ЖРД, а мы их всех обеспечим техникой управления, с ручками от телефонов как основной деталью».

Головным разработчиком комплекса наземного пускового, заправочного и транспортного оборудования был назначен Бармин, а его первым заместителем — Рудницкий. Их организация называлась ГСКБ-Спецмаш и территориально обосновалась на заводе «Компрессор», который во время войны был головным предприятием по выпуску многоствольных пусковых установок пороховых ракетных снарядов — гвардейских минометов «катюша».

Кузнецову и его сотрудникам повезло, пожалуй, больше других коллег из шестерки главных конструкторов. Он возвращался в коллектив НИИ судостроительной промышленности, который его высоко ценил, в хорошо оснащенные лаборатории. Здесь разрабатывались гироскопические навигационные системы для морских судов, здесь же была создана и уникальная гиросистема для стабилизации танковой пушки, чтобы ею можно было пользоваться на ходу. Но Кузнецов не любил административную деятельность и не претендовал на директорское кресло. Его вполне устраивала должность главного конструктора, и он действительно был в своей области настоящим главным, который не боялся уравнений теоретической механики, отлично владел теорией гироскопических систем, но в то же время чувствовал технологичность конструкции и любил вникать в тонкости производства.