Ракеты и люди

Оптико-механическая промышленность с начала войны находилась в ведении Наркомата вооружения. Поэтому Устинов знал Вавилова раньше и считался с его мнением не только потому, что тот был президентом Академии наук.

Во время войны и в первые послевоенные годы руководители оборонных отраслей промышленности и, прежде всего, Наркомата вооружения почувствовали, какой силой обладает творческая научная мысль в союзе с производством.

Ракетная техника для Вавилова представлялась областью, которая позволяла широко проводить исследования по целому ряду новых научных направлений. О Вавилове говорили, что он обладает большой смелостью и настойчивостью, если считает перспективными вновь открывающиеся возможности в соединении науки с техникой. Еще в 1933 году именно Вавилов был назначен председателем комиссии по изучению стратосферы при Президиуме Академии наук. Тогда это представлялось очень важным новым направлением.

Королев не любил что-либо рассказывать о своей научной деятельности времен работы в РНИИ. С его работами тех лет мы знакомимся по литературным, архивным материалам и исследованиям его биографов.

А между тем Королев мог напомнить Вавилову о Всесоюзной конференции по стратосфере, которая состоялась в Ленинграде в 1934 году. Именно Вавилов организовал эту конференцию. На ней выступил с докладом о ракетном стратосферном самолете никому тогда не известный инженер Королев. При встрече в НИИ-88 о тех далеких событиях между Вавиловым и Королевым разговора не было. Трудно сейчас сказать, почему Сталин поддержал кандидатуру Вавилова в президенты Академии. Для Академии и всей советской науки того времени этот выбор оказался удачным.

В 1947 году мы уже сознавали себя составной частью нарождающегося научно-технического и производственного сообщества, которое впоследствии получило название военно-промышленного комплекса. Вавилов был первым президентом Академии наук, который осуществил практическое соединение фундаментальной науки с интересами военно-промышленного комплекса.

Надо полагать, что сотрудничество Вавилова с влиятельными руководителями военно-промышленного комплекса облегчили ему защиту Академии и многих ученых от новой волны репрессий.

Устинов, конечно же, разрешил Вавилову посещение НИИ-88 и просил его посмотреть, чем вообще Академия наук может помочь институту и кого из ученых следует привлечь к нашим работам.

Последовало указание Гонору встретить, принять, все показать и договориться о последующем сотрудничестве.

Но Вавилов, как оказалось, собрался к нам не в сопровождении маститых академиков. Я был предупрежден о возможном визите президента, необходимости участия во встрече и подготовке предложений для Академии наук. С нашей стороны предполагалось участие Гонора, Победоносцева, Королева, Синельщикова и мое.

В назначенный для встречи день Гонор по телефону задает мне неожиданный вопрос:

— Какой институт вы кончали?

— Московский энергетический имени Молотова.

— А кто там директор?

— Валерия Алексеевна Голубцова.

— Она не Голубцова, а Маленкова — жена Георгия Максимилиановича, надо знать.

— Прекрасно знаю, Лев Робертович, а что вы от меня хотите?

— Вы должны будете рассказать ей о проблемах, в которых ее институт может нам помочь, а я вас представлю как работающего у нас на руководящей должности выпускника МЭИ. Может быть, в самом деле будет какая-нибудь польза. Имейте в виду, что она приезжает вместе с Сергеем Ивановичем Вавиловым.

Гонор явно хотел, чтобы институт произвел впечатление на Голубцову. Кто знает, что она может после визита к нам сказать самому Маленкову, который не только член политбюро, но и председатель Комитета № 2! Такой визит мог иметь серьезные последствия.

Я не стал объяснять, что Голубцову знал еще до того, как она стала директором МЭИ, и не сомневался в том, что встреча будет полезной для НИИ-88 и МЭИ.

В нужный час мы выстроились у парадного подъезда директорского здания.

Вавилов и Голубцова приехали в одном ЗИСе. Вавилов, пропустив Голубцову чуть вперед, приблизился к нашей небольшой группе и начал здороваться. Гонор решил каждого представить. Увидев меня, Голубцова приветливо улыбнулась, притянула руку и не по-женски крепко пожала: «Ну, Черток, вот ты, оказывается, где».

Потом обратилась к Вавилову, видимо, в продолжение разговора, который вели по пути в Подлипки: «Видите, Сергей Иванович, МЭИ уже может доложить, что его выпускники делают ракеты».

Таким образом, я удостоился и внимания президента, которого видел впервые.