РАКЕТЫ И ЛЮДИ

У Королева эта работа немцев тоже сочувствия не вызывала, ибо он справедливо считал, что приоритет в разработке такой ракеты должен принадлежать его коллективу – отделу № 3 СКВ НИИ-88. А тут вдруг оказалось, что почти все научно-исследовательские отделы НИИ, подчиненные Победоносцеву, его соратнику по РНИИ до 1938 года, будут работать не только на него, но еще и на вновь назначенного главного конструктора Г-1 – Греттрупа, ближайшего сотрудника Вернера фон Брауна.

Разработка проекта ракеты на дальность 600 км началась нами еще в институте «Нордхаузен». Там в ней принимали участие Тюлин, Мишин, Лавров, Будник и много других советских специалистов, большинство которых работало теперь под руководством Королева. В отделе Королева в 1947 году уже полным ходом, одновременно с текущими работами по Р-1, проектировалась ракета на дальность 600 км. Ей был присвоен индекс Р-2. По соображениям преемственности технологии в проекте Королева предусматривалось максимальное использование имеющегося задела по А-4 и Р-1. В том числе были требования не выходить за габариты А-4 по диаметру и использовать тот же двигатель, добившись от ОКБ-456, которым руководил Глушко, его форсирования. Включение в план работ НИИ-88 ракеты Р-2 было утверждено правительством по инициативе Королева, ибо ранее предусматривалось вслед за Р-1 создание сразу ракеты Р-3 на дальность до 3000 км. Королев совершенно правильно оценил трудности такого качественного скачка и решил, что следует предварительно попробовать силы на промежуточном варианте. Однако решающее слово в отношении возможных сроков создания ракеты на дальность, превышающую вдвое дальность А-4, принадлежало двигателистам, т.е. Глушко.

Значительные резервы, заложенные в схему и конструкцию двигателя, были выявлены еще в Германии при огневых испытаниях двигателей А-4. Огневые испытания в Леестене, начатые по инициативе Исаева и Палло в 1945 году, были продолжены под руководством Глушко. Они подтвердили возможность форсирования двигателя с тяги 25 т до 35 т. Этого было достаточно, чтобы заряд массой 800-1000 кг при массе конструкции А-4 около 4 т забросить на 600 км вместо достигнутых 270-300!

Но для увеличения дальности требовалось гораздо большее количество топлива и окислителя. Значит, большие баки, большая масса конструкции. А это могло свести на нет выигрыш за счет форсирования двигателя.

Прорабатывалось несколько альтернативных вариантов, но в каждом из них велись поиски резервов по объему и массе конструкции с максимальным использованием оснастки, изготовленной и имевшейся уже на опытном заводе.

В начале 1947 года было уже очевидно, что в конструкцию будущей ракеты дальнего действия необходимо внести одно из принципиальных изменений. До цели должна лететь не вся ракета, а только ее головная часть с боевым зарядом. Это сразу снимало проблему прочности корпуса ракеты при входе в атмосферу – одно из самых слабых мест ракеты А-4. Вопрос о том, кому принадлежит приоритет идеи отделяющейся головной части, до сих пор остается спорным.

Все современные БРДД, начиная с Р-2, имеют отделяющуюся головную часть, и современному конструктору непонятно, почему это немцы заставляли А-4 входить в атмосферу целиком и еще удивлялись, что она разрушалась, не доходя до цели. Но в 1947 году идея отделения головной части не сразу была однозначно одобрена. Тем не менее и в немецком проекте Г-1 головная часть уже отделялась. Это позволило сделать следующий шаг – облегчить конструкцию, сделав несущим спиртовой бак. Далеко не все смелые предложения, которые вносились в процессе работы над конструкцией ракеты Р-2, были приняты. Все новые вопросы по отделяющейся головной части для ракеты Р-2 решено было отработать предварительно на модификациях ракеты Р-1, которые в таком экспериментальном варианте получили индексы Р-1А и Р-2Э.

Опережая работы Королева, который был занят подготовкой к испытаниям А-4, организацией производства Р-1 и практически борьбой за становление своей доктрины в НИИ-88, немцы в сентябре 1947 года вынесли свой проект Г-1 (или Р-10) на обсуждение НТС НИИ-88.

Основной доклад делал руководитель работ Греттруп. Вел заседание директор НИИ Гонор. В обсуждении участвовали начальник Главного управления по ракетной технике Министерства вооружения Ветошкин, главный инженер института Победоносцев, пионер ракетной техники Тихонравов, главные конструкторы Рязанский, Пилюгин, Кузнецов, ректор МВТУ имени Баумана Николаев, главный конструктор Исаев, заместитель главного инженера Черток, директор института автоматики Академии наук Трапезников, профессор Космодемьянский и заместители Королева Мишин и Бушуев. Самого Королева на заседании НТС не было.

Вместе с Греттрупом на защиту приехали с острова профессор Упфенбах, доктора Хох, Альбринг, Андерс, Вольф и Шефер.

Во вступительном слове Гонор сообщил, что проект разработан с участием специалистов НИИ-88 Сергеева по радиотехнической части и Уманского по вариантам усовершенствования ЖРД.