Ракеты и люди. Лунная гонка

Вслед за Келдышем все, кроме Мозжорина, выступили за прекращение работ по H1, даже Дементьев и Афанасьев. Эти два министра должны были испугаться перспективы прекращения работ, в которых заняты десятки тысяч людей. Им, министрам, предстоит найти для них работу.

Сербин, всегда благоволивший и покровительствовавший Челомею, получил по крайней мере моральное удовлетворение. В свое время проект Челомея — сверхтяжелая ракета-носитель УР-700 — был закрыт по той причине, что работы по H1 уже далеко продвинулись. Смирнов и его заместитель Комиссаров угадывали желание Устинова. Сейчас проще и лично для каждого из них безопаснее закрыть H1, чем рисковать продолжением работ с непредсказуемыми последствиями. Единственным противником прекращения работ оказался Мозжорин. Он выступал за продолжение программы отработки ракеты-носителя. Мозжорин пытался доказать необходимость пуска H1 №8, сославшись на то, что на ней установлены новые многоразовые двигатели.

— Мы получим возможность испытать не только первую, но вторую и третью ступени. После прекращения американцами работ по «Сатурну-5» H1 будет единственным в мире сверхтяжелым носителем подобного класса. Такую возможность ни в коем случае нельзя упускать.

— А ты гарантируешь, что пятый пуск будет успешным? — спросил Устинов.

— Полные гарантии, как известно, дает только страховой полис, — напомнил Мозжорин любимый афоризм Воскресенского. Это почему-то сильно разозлило Комиссарова.

— Вы только посмотрите, как он нас всех не уважает. Развалился в кресле и выговаривает нам, как мальчишкам. Я считаю, что он как руководитель головного института не оправдал наших надежд.

Устинов остановил Комиссарова:

— Борис Алексеевич, не переходи на личности, давай говорить по технике.

Подводя итог совещанию, Устинов сказал, что все, кроме Мозжорина, высказались за прекращение работ. Надо готовить хорошо обоснованное постановление ЦК КПСС и Совета Министров.

— На следующей день утром, — продолжал рассказ Мозжорин, — я еще не успел погрузиться в текущие дела, как позвонил министр Афанасьев.

— Ты что делаешь?

— Сижу и думаю, когда меня снимут с работы за вчерашнее выступление.

Реакция Афанасьева была неожиданной:

— А ты молодец! Правильно выступил, — похвалил Афанасьев.

Когда-нибудь далекие потомки, «наших дней разбирая обломки», создадут историко-художественную серию фильмов, рассказывающих историю трех сверхтяжелых ракет-носителей: «Сатурна-5», H1 и «Энергии». Показ подобных теневых совещаний для понимания нашей непростой истории столь же необходим, как эффектные кадры стартующих ракет.

Настало время выпустить пар, обсудить проблему «куда мы идем?» Если не Н1, то что вместо?

28 июня 1974 года министр утвердил структурную схему НПО «Энергия», в которой уже не было должности главного конструктора H1.

По предложению Глушко были введены должности главных конструкторов по направлениям, подчинявшимся ему непосредственно. Яков Коляко стал главным конструктором по многоцелевым тяжелым ракетам-носителям, Игорь Садовский — по многоразовым транспортным космическим системам, Юрий Семенов — по орбитальным станциям всех назначений, Иван Прудников — по лунному комплексу. Константин Бушуев был назначен директором и главным конструктором программы «Союз» — «Аполлон».

Кроме главных конструкторов непосредственно Глушко по структуре подчинялись: первый заместитель директора и генерального конструктора Юрий Труфанов, первый заместитель директора — директор Завода экспериментального машиностроения Виктор Ключарев, первый заместитель директора по реконструкции, строительству и общим вопросам Георгий Совков, первый заместитель генерального конструктора — начальник и главный конструктор КБ «Энергомаш» Виталий Радовский, первый заместитель директора и начальник КБ «Энергомаш» — директор Опытного завода энергетического машиностроения Богдановский, заместитель генерального конструктора по координации и контролю Михаил Хомяков, заместитель директора по безопасности Анатолий Калыгин, заместитель директора по кадрам Георгий Пауков, заместитель директора по обеспечению летных испытаний Михаил Самохин.

Таким образом, Глушко взвалил на себя огромный груз административно-хозяйственной деятельности, к которой он никогда не питал любви и в которой не проявлял таланта. Переселяясь в кабинет Королева в Подлипках, Глушко перевел из Химок и своего помощника Михаила Яремича. Это был кадровый сотрудник органов безопасности, опекавший Глушко еще в казанской «шараге» — особой тюрьме НКВД. Он относился к Глушко с неким трепетным уважением. «Я пытаюсь разгрузить Валентина Петровича и оберегаю его от мелких житейских и административных забот. Он не любит и не умеет этим заниматься», — признавался Яремич.

Только через три года Глуппсо освободился от должности директора НПО «Энергия», оставив за собой должность генерального конструктора НПО «Энергия». Директором НПО «Энергия» в 1977 году был назначен Вахтанг Вачнадзе.